Льветарисна. – Нервы у нее шалят. Все из-за Коленьки. Она мать, разлука с сыном для нее настоящая трагедия.
– Конечно, мы все понимаем, – довольно натянуто улыбнулась Марья Андреевна. – Я надеюсь только, что графиня больше не позволит себе подобного. Напасть на невинного ребенка, безо всякого повода, – тут уж не просто нервы расшалились, тут болезнь посерьезнее… – и обернулась к вставшей падчерице: – Аня, постой. Ты куда? Я хотела с тобою побеседовать.
– Да, маменька. – Аня догадалась, о чем пойдет речь; но избегать этого разговора было глупо.
– Об господине Нащокине. Ты с ним вчера говорила. Как он тебе показался?
– Он человек неглупый…
– Брось, дорогая, – поморщилась Марья Андреевна. – Дело не в его уме. А в том, что ты ему понравилась, и он, кажется, не прочь взять тебя в жены. Он об этом вел речь?
– Он сказал, что брак входит в его планы, – медленно и осторожно произнесла Аня. И добавила, в надежде, что это расхолодит маменьку: – Но что жену он будет выбирать очень тщательно.
– Не сомневаюсь в том, – кивнула маменька. – Однако, раз уж ты привлекла его внимание, надо сделать все, чтоб его выбор остановился на тебе. Ты же понимаешь, что такой шанс нельзя упускать. Он с положением, не стар, достаточно обеспечен. В твои двадцать четыре и с твоей внешностью ты уж не сыщешь более достойного кандидата.
Аня слушала аргументы маменьки молча, не возражая. В конце концов, все это было правдой; ей нечего было рассчитывать на лучшую партию.
– Так что, дорогая, надеюсь, ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы он женился на тебе, – закончила Марья Андреевна. – Ты знаешь, как я желаю твоего счастья.
– Да, маменька, – кротко ответила Аня. Спорить с Марьей Андреевной было бесполезно. Да и небезопасно. Рассердившись на Аню, она могла запретить падчерице поездку на бал к Раднецким. А этого нельзя было допустить ни в коем случае. Конечно, Аня была совершеннолетняя и могла появиться на балу и без маменьки и сестры; но это было бы, во-первых, нарушением этикета, а, во-вторых, могло привлечь к ней лишнее внимание. А именно внимания она стремилась в этот столь важный для нее день избежать.
– Вот и умница, – благосклонно улыбнулась Марья Андреевна. – Иди сюда, дорогая, я поцелую тебя. – Она коснулась тонкими холодными губами лба Ани. – Елизавета Борисовна, правда, у меня прекрасные дочери?
– Истинная правда, – отвечала тетушка, тем не менее, внимательно приглядываясь то к Алине, то к Ане. – Нам с Дмитрием Иванычем, будь земля ему вечно пухом, детей бог не дал, но мне Анюта и Алиночка как родные. Алиночка, а что ты о князе Янковском думаешь? Приглянулся он тебе али нет?
– Князь – прекрасная партия, Елизавета Борисовна, – не дав дочери и слова сказать, произнесла Марья Андреевна. – Мы вам очень благодарны за это знакомство и надеемся, что оно принесет свои плоды, и в самом ближайшем будущем.
– Дай-то Бог, дай-то Бог…
«Любимый мой Андрей! Это случится завтра. Р. получит