уговорить ее поехать. Эту поездку он вспоминал с содроганием. Ирэн всю дорогу в Крым плакала и повторяла, как она страшится этого свидания; не помогали никакие уговоры и убеждения, она выглядела так, будто едет не к живому сыну, а к его гробу. Сергей, в конце концов, начал просто и сам бояться встречи Коли и его матери; он даже думал оставить жену где-нибудь на полдороге и ехать дальше один.
Он опасался не зря: Ирэн, конечно, пыталась сдерживаться при Коле, но выглядела до того натянутой и неестественной, что даже напугала сына, остро чувствующего все настроения взрослых. А, едва Сергей увел ее, – ударилась в жуткую истерику, хотя, на взгляд Раднецкого, Коля выглядел гораздо лучше, нежели прежде.
Они вынуждены были поселиться в гостинице, и больше Ирэн не навещала Колю, Сергею приходилось каждый раз находить отговорки для сына, почему она не пришла. Это было тягостно и невыносимо – лгать ребенку, ведь он так мечтал о том, как приедет мама…
Раднецкий, наконец, остановился, посмотрел на разбросанные по ковру документы и принялся собирать их, укоряя себя за очередную вспышку. Он обязан лучше следить за своими чувствами и держать их под контролем. И, пожалуй, тетя права: надо прекратить преследовать Анну Березину, да и от ее сестры держаться подальше… Но все-таки: что заставило Елизавету Борисовну сделать ему замечание насчет Ирэн и ее расшатанных нервов? Здесь наверняка скрывается что-то, о чем он не знает.
Он подумал немного, затем пожал плечами, уселся за стол и распечатал конверт с императорской печатью. Дел, действительно, было немало, а до вечера осталось не так уж долго.
Аня готовилась к этому балу особенно тщательно, будто девушка, впервые выходящая в свет. Прежде всего, она выбрала платье: бледно-зеленое, – отвратительный, нелюбимый ею цвет. Зато он был очень моден в этом году; и, хотя он делал цвет Аниного лица землистым и нездоровым, сознание того, что она не будет слишком выделяться в толпе, решило дело в его пользу. Алина, увидев сестру в этом платье, презрительно засмеялась и сказала, что Аня стала похожа на ящерицу; но Аня нисколько не обиделась.
Затем, был выбран довольно вместительный ридикюль, в который были положены запасная пара перчаток и пистолет: последней модели, он был вручен подпоручику Столбову командиром полка за храбрость, – Андрей спас одного из товарищей, который чуть не утонул при переходе вброд реки на учениях.
Аня прекрасно умела обращаться с этим пистолетом; она много тренировалась в Шмахтинке, и иногда ей даже снилось, что она стреляет и стреляет по мишени.
Наконец, была написана измененным почерком записка, которая должна была сыграть свою роковую роль; Аня даже радовалась теперь, что встретилась с графом Раднецким при столь необычных обстоятельствах и вызвала такой к себе интерес с его стороны; она была уверена, что послание это заинтересует его и заставит поступить так, как было ей, Ане, нужно.
Конечно, следовало бы сначала разузнать подробнее, где находится эта самая «библиотека», которая фигурировала в записке,