зарезал, белый и синий – разбойник и шпион иностранного государства. Ваши доспехи позолоченные – в соответствии с положением.
– Я буду без доспехов.
В упавшей на площадь тишине повисло без движения кадило в руках у застывшего попа, открылся рот у одного из отрешенных, обнаружив во взгляде что то похожее на осмысленность, даже перестали стенать насильник и убийца.
Дэ Эсген сдержал удивление, однако заметил:
– В доспехах у тебя хоть какой то шанс будет от когтей спастись, и потом – если на тебе не будет доспехов – что же мы будем класть в гроб, ведь потом собрать, кое как, можно только доспехи – не целиком, но в достаточном для отпевания количестве.
– Это Ваши проблемы, что Вы будете хоронить, – раздраженно отрезал Альфонсо, – и крест Ваш золотой мне не нужен, дайте деревянный…
Священник в нерешительности остановил руку в воздухе: позолоченное лицо распятого на кресте Кералебу страдальчески смотрело в лицо Альфонсо, тоже не понимая, что происходит. Бог любит золото, зачем ему деревяшка?
Но Альфонсо руководствовался крайне практическими соображениями – все уходили на стену в доспехах, никто не вернулся, следовательно, они ни отчего не защищают, а вот движения стесняют сильно, еще и нарушают благословенную тишину ночи противным лязгом, а благословенную черноту ночи – видным издалека блеском. А от золотого креста вообще толку никакого, кроме болтающейся на шее блестящей тяжелой железки.
–Как знаете, граф, – пожал плечами дэ Эсген, – добро пожаловать на Стену…
8
…И молвил тогда Алеццо: – Доколе люд честной эти Птицы адовы будут тиранить? Есть ли управа на злодеев?
И взял он тогда, меч свой громовой, поднялся на Стену, и был бой великий, с Черными Птицами не на жизнь, а на смерть. Три ночи бился с Черными Птицами Алеццо, покуда не убил он всех, проклятых Черных птиц.
Славили люди православные подвиг Алеццо, да только говорил им на это он:
– Славьте Агафенона Великого, ибо я всего лишь орудие Его, да поклоняйтесь Ему.
И стали правоверные воздавать молитвы Агафенону Великому, а Сарамону злобному – сулить хулу и погибель…
Сказ о жизни великого Алеццо дэ Эгента,
святого – основателя Ордена света
Часть 3 стих 3
Вид со Стены на лес был божественен – зеленый (в сумерках, конечно, черный, но можно было представить, что зеленый) сплошной ковер деревьев стелился до самого горизонта, скрывая в своих недрах мощь и силу дикой природы – ядовито-зубасто-опасной, но прекрасной и завораживающей, как защищающая своего младенца разъяренная женщина с ножом. Черные, с красными вершинами, пики деревьев пронзали бездонное небо, казалось, цеплялись за облака, качались в такт ветру важно и с благородством титанов этого мира. Лес был безмолвен и внешне спокоен, но Альфонсо знал – там, среди деревьев – смерть забирает слабых и медленных и отдает их во славу жизни сильных и быстрых. В отличии