оставляет меня одну, и я быстро переодеваюсь в купальный костюм, который купила на свадебные деньги.
Энтони, в купальных шортах и с полотенцем на шее, ждет меня у лестницы.
Выходит, его багаж отнесли в другую комнату? Интересно, пока мы здесь, мы будем жить вместе или порознь, как мои родители на протяжении всей жизни? Супруги обсуждают подобные вопросы или они решаются сами собой, по обоюдной негласной договоренности?
– Готова? – спрашивает он.
Вряд ли.
Я следую за ним к воде.
Мы идем вдоль пляжа, возле нас разбиваются волны. С воды задувает ветер, слегка смягчая жару, но воздух непривычно липкий, насыщенный влагой. Энтони подходит вплотную к воде, и в этом его движении есть что-то ободряющее – доброжелательность, учтивость, стремление избавить меня от неловкости.
Он грубее мужчин, точнее – юношей, к которым я привыкла. Хотя в его манерах нет ничего явно предосудительного, по тому, как он держит себя, невозможно не заметить, что он принадлежит к иному миру, чем тот, в котором я жила на Кубе.
Кто он, мужчина, за которого я вышла замуж?
– Здесь красиво, – тихо произносит Энтони, вглядываясь в океанскую даль.
Здесь действительно красиво – дикой, суровой красотой, хотя, по правде говоря, до Кубы этим местам далеко.
Наш бледно-розовый, окруженный деревьями дом в районе Мирамар в Гаване занимает почти весь квартал. Наша семья проживает в нем на протяжении нескольких поколений, и когда-нибудь он перейдет к моему брату Эмилио – в нем он будет растить своих детей. Я часами плескалась в бассейне на заднем дворе, так что кожа сморщивалась от воды. Всякий раз, думая о доме, я представляю себе его прочные стены и яркое кубинское небо.
– Ты, наверное, повидала немало красивых пляжей, – добавляет Энтони.
– Да.
Куба, при всех ее изъянах и недостатках, невероятно прекрасна. Может, в этом-то все дело: красота лишь одно из лезвий обоюдоострого меча, она притягивает к себе как хорошее, так и плохое.
– Будешь скучать по дому?
– Конечно. А в Нью-Йорке мало пляжей, да? – спрашиваю я, меняя тему.
– В городе их почти нет. Но в штате есть другие, очень симпатичные, места.
– А где ты вырос? – Мне очень хочется узнать о нем больше.
– В Бруклине.
– Там тебе было хорошо?
– В детстве? Ну, я бы не сказал, что хорошо. Но там я стал тем, кто есть.
– А сейчас? Как сложилась твоя жизнь? Должно быть, теперь все по-другому.
– На деньги все не купишь.
Так говорят те, у кого их навалом.
– В самом деле?
– Честное имя не купишь.
– Зато купишь светскую жену.
Блеск в его глазах – скорее признак влечения, чем жадности.
– Это верно.
– Правда, со слегка подмоченной репутацией, – шучу я.
– По мне, так с твоей репутацией все в порядке.
Меня удивляет серьезность его голоса.
– Видишь ли, в нашей семье это своего