нужен точный адрес, а не номер почтового отделения.
Более Тота эту Иноземцеву не вспоминал, но, когда через месяц вновь в Когалым засобиралась экспедиция, он тщательно подготовился. Уже зная, что на Севере тяжко с продуктами, а фруктов вовсе нет, он, используя свои связи, потратив почти все деньги, закупил всяких деликатесов. Словно Дед Мороз с подарками, точнее с коробками, прямо с аэропорта он приехал в ту дежурку, а у Иноземцевой, оказывается, выходной. Тота спросил её адрес.
На краю маленького поселка старый деревянный двухэтажный барак, к которому подъезда на машине из-за снега нет. По снежному коридору надо идти метров двадцать.
В отличие от внешнего вида подъезд дома чистый.
По скрипучей лестнице Тота поднялся на второй этаж, постучал.
– Кто там? – Тота узнал её голос; на сей раз строгий и встревоженный.
– Гость из Москвы.
– Ой, – услышал Болотаев. – Секунду. – За дверью шорох, так что Тота даже подумал, может, она не одна, но потом торопливо щелкнул замок, чуть-чуть приоткрывая дверь. – Неужели это вы?! – воскликнула девушка, распахнув во всю ширь дверь.
Она стояла боком, скрывая часть лица. Была взволнованна.
– Добрый день! – сказал гость.
– Здравствуйте, – ответила она и как-то торопливо, словно боясь, что он уйдет: – Проходите.
– Из машины кое-что надо принести, – сказал Тота, тронулся вниз по лестнице.
– Вам помочь?
– Нет-нет… Я сейчас.
Тота дважды ходил к машине. Потом, как хозяин, стал привезенные коробки распаковывать.
– Это ваши свитер и носки, большое спасибо. И это всё вам, – торжественно говорил он.
– Всё мне?
– Да. Это, конечно, мелочь. Так… Вы ведь мне спасли жизнь.
– Да бросьте вы. – Она, словно невеста, всё так же боком стоит в углу.
– Я машину отпустил, – как и все москвичи в провинции, командует Болотаев. – В пять она за мной вернется… Если позволите, я посижу у вас… Поговорим… Можно?
– Да-да. Конечно.
– А чай есть? Холодно.
– Да-да. Конечно.
Накрыли стол. Сели. Оказывается, хозяйка в первый раз банан съела. А вот гранаты и киви даже не видела.
За чаем разговор не клеился.
– Может, перейдем на ты? – предложил Тота.
Она лишь кивнула.
– Странное у тебя имя – Дада… У нас, у чеченцев, – это значит дед или отец.
– А меня в самом детстве называли чеченка-дикарка.
– Почему?
– Не знаю. – Она резко встала из-за стола. – Что вам приготовить поесть?
– Ничего не надо, – сказал Тота. Теперь, когда она завозилась вокруг электроплиты, он смог её рассмотреть, высокая, даже чуть выше него, от природы тонкая, но не хилая, какая-то пружинистая, кошачья стать, так что Тота выдал, то о чём думал: – А из тебя вышла бы прекрасная танцовщица.
– С чего вы взяли? – встревоженно развернулась она.
– По первой специальности я хореограф кавказсках