сделались безумные, и Гердт, великий мастер импровизации смешного, добивает его окончательно:
– Молодой человек, я всегда, когда выпью, руль передаю жене!
Некий новый русский пригласил Зиновия Гердта осмотреть свою новую квартиру. Водил по бесчисленным комнатам, объяснял: «Здесь это, здесь то… один туалет, другой туалет, одна ванная, другая ванная… спальни, кабинеты, комнаты для приемов…» В конце экскурсии, естественно, вопросил: «Ну, как вам, Зиновий Ефимыч?». Вежливый Гердт сказал, что все очень мило, но, на его взгляд, где-то здесь еще должен быть пункт обмена валюты.
Рассказывала Анна Самохина:
Однажды мы вместе с Зиновием Гердтом и Валентином Гафтом ужинали в ресторане при гостинице – не помню уже, в каком городе, – сели втроем за стол, и Гафт говорит: «Ну что, Зиновий Ефимович, закажем по коньячку?» Гердт качает головой: «Нет-нет, Валя, подождите. Ну что вы торопитесь? Смотрите меню спокойно». Ровно через десять минут официант приносит бутылку шампанского и ставит на стол: «Это для вас – с того столика». Оборачиваемся – там кланяются. «Спасибо. Спасибо». Потом появляется еще шампанское. Следом – бутылка коньяку, за ней – бутылка вина. И через час полстола уставлено всевозможными бутылками. Зиновий Ефимович: «Ну вот, Валя, а вы собирались заказывать!»
Старейшая актриса Малого театра Елена Николаевна Гоголева была очень щепетильна в вопросах театральной этики. В частности, страстно боролась даже с малейшим запахом алкоголя в стенах театра. Но однажды она была в гостях в подшефной воинской части, и там ее уговорили выпить рюмку коньяку. Гоголева очень переживала. Придя тем же вечером на спектакль, она встретила Никиту Подгорного. «Никита Владимирович, – сказала она ему, – простите, Бога ради! Нам с вами сейчас играть, а я выпила рюмку коньяку!» Подгорный, в котором к этому времени «стояло» этого напитка раз в двадцать больше, тут же возмутился громогласно: «Ну, как же вы так, Елена Николаевна! То-то я смотрю: от кого коньячищем пахнет на весь театр?!»
Никита Подгорный, как и многие артисты Малого, любил отдыхать в Доме творчества «Щелыково» – это бывшая усадьба А. Н. Островского в Костромской области. Местом особых актерских симпатий на территории здравницы традиционно был маленький магазинчик вино-водочных изделий, в просторечии называемый «шалман». Так вот, однажды в этот шалман вдруг перестали завозить «изделия». День проходит, другой, третий – нету! Артисты, привыкшие поддерживать творческое самочувствие по нескольку раз в день, занервничали. Собирались, обсуждали ситуацию… Выход нашел Подгорный, неожиданно вспомнив про одного провинциального артиста, отдыхавшего там же об эту пору. Они вдвоем прибежали на почту, где Подгорный сурово продиктовал почтарке срочную телеграмму: «Кострома, Обком партии. Обеспокоены отсутствием вино-водочной продукции магазине Дома творчества „Щелыково“. Подписи: Подгорный, Брежнев». Почтарка в крик: «Ни в какую, – говорит, – не отправлю!» И тут ей Подгорный: «Не имеете права!» И торжественно – оба паспорта на стол. А второй-то и вправду – БРЕЖНЕВ, черным