Я услышал шорох. Обернулся. «А, Шаи! Иди сюда, приятель». В два прыжка я настиг официанта и вогнал ему в живот своего «друга». Он что-то крякнул и выпучил глаза. Наверно удивился: «Как так? Сталь в моих кишках?». Красное пятно быстро разрослось на его белоснежном костюме. Сладко-то как! Взрыв новых вкусов, один краше другого. Я был настолько возбуждён, что глотал загустевший воздух, как нежное суфле. Вот, и этот высокомерный «шоколад» склеил ласты.
Я решил прогуляться по здешним чертогам и вышел в коридор. Насвистывая «девятую» Бетховена, я вприпрыжку летел по белой пустоте. Счастье переполняло меня. Хотелось танцевать. Вальсируя, я подплыл к чёрной конторке в нижнем зале. Ойя смотрела на меня немного удивлённо, даже с тревогой, но всё же мило улыбалась. Вот это профессионализм! Сделав плавный оборот, я резко провёл лезвием по её мраморной шее. Она схватилась за горло, но красный поток уже было не остановить. «Лёгкая приторность», – заключил я, как заправский гурман, облизав свои губы.
Я дарил людям смерть, избавляя их от тяготы земного бремени, а они мне сахарок. Вполне равнозначный обмен. Ойя замертво стекла под свою тумбочку, а я, довольный собой, пошёл к выходу. Дверь бесшумно откатилась и передо мной снова сидела Дашка. Живая. Она задумчиво пила свой сок. Молчала. Рядом со столом, хитро ухмыляясь, стоял Шаи. В руке он держал наши повязки. Горечь, досаждавшая мне, прошла, и я снова ощущал себя обычным человеком с теплыми чувствами к своей любимой жене. Мистика! Даже говорить не хотелось. Я просто сидел, будто только проснулся, и хлопал глазами, как идиот. Шаи положил перед нами по круглому персоннику с изображением сталкивающихся галактик. Кажется, они двигались. Чудеса! В центре каждого персонника лежало по флэшке.
– Здесь ужин каждого из вас. – Пояснил официант. – Никто, кроме вас, его не сможет увидеть, если только вы сами этого не захотите. – Он таинственно подмигнул и вышел из комнаты.
Мы с Дашкой какое-то время сидели молча. Каждый думал о своём, а, может, и вовсе ни о чём. Просто пусто в голове.
– Как тебе ужин? – наконец спросил я.
– Невероятно! – она покачала головой. – Я была великой поэтессой. Читала свои стихи. Заслушаешься. Даже ты плакал от такой проникновенности слов. А потом… – тут она помрачнела, уставившись в одну точку. – А потом у меня закончилось вдохновение. – Еле слышно проговорила она. Помолчала. – А как тебе?
– Представляешь, убивать людей так вкусно… – Я покрутил в пальцах флэшку и сунул её во внутренний карман пиджака. – Я чувствовал себя вершителем, и думал, что делаю людям одолжение, убивая их.
– Да уж! – задумчиво протянула Дашка, всё ещё переваривая необыкновенный ужин.
– Пошли отсюда! – я подал ей руку.
Она ловко закинула свою флэшку в сумочку и встала. Шаи проводил нас до машины, попрощался, и мы уехали. Я смотрел, как в зеркале заднего вида огромный стеклянный шар постепенно