Шерлока Холмса, и все трудности позади!
Пока он говорил, глаза у него так и блестели; он прижал руку к сердцу и поклонился созданной его воображением рукоплещущей толпе.
– Вас, похоже, можно поздравить, – сказал я, немало удивленный его энтузиазмом.
– В прошлом году во Франкфурте расследовали дело фон Бишофа. Существуй тогда мой реагент, того бы, безусловно, повесили. А вспомним Мэзона из Брэдфорда, печально известного Мюллера, Лефевра из Монпелье, Сэмсона из Нового Орлеана. Я могу перечислить дюжину дел, в которых этот реагент сыграл бы решающую роль.
– Вы, похоже, ходячая летопись преступлений, – заметил Стэмфорд с улыбкой. – Вам следовало бы издавать газету. Назовите ее «Уголовная хроника прошлого».
– Очень, между прочим, занятное вышло бы чтение, – заметил Шерлок Холмс, заклеивая проколотый палец кусочком пластыря. – Мне приходится быть осторожным, – добавил он, глядя на меня с улыбкой. – Я часто вожусь со всякими ядами.
Он протянул мне руку, и я увидел, что она испещрена такими же кусочками пластыря и ожогами кислотой.
– Мы пришли по делу, – проговорил Стэмфорд, усаживаясь на высокий трехногий табурет и подталкивая ко мне другой такой же. – Мой друг ищет постоянное пристанище, а поскольку вы жаловались, что не можете найти компаньона, я решил, что вас необходимо свести.
Шерлоку Холмсу, похоже, пришлась по душе идея разделить со мной жилье.
– Я присмотрел одну квартирку на Бейкер-стрит, которая подойдет нам во всех отношениях, – сказал он. – Надеюсь, вы не против запаха крепкого табака?
– Я сам курю «матросскую» смесь, – ответил я.
– Ну и отлично. Я привык держать дома всякие химикалии и иногда ставлю опыты. Вам это не помешает?
– Разумеется нет.
– Так… какие у меня еще недостатки. Иногда у меня портится настроение, и я целыми днями не открываю рта. Не принимайте мою хмурость на свой счет. Если меня не трогать, это скоро пройдет. Ну а вы в чем можете покаяться? Если уж два человека решили поселиться вместе, им лучше знать друг о друге самое худшее.
Меня рассмешил этот перекрестный допрос.
– Я держу щенка бульдога, – начал я. – И я не терплю шума, потому что у меня расшатаны нервы, и встаю с постели позднее некуда, и ленив до невозможности. Когда я поправлюсь, у меня появится другой набор пороков, но пока эти основные.
– А скрипичную музыку вы тоже считаете шумом? – спросил Холмс, явно встревоженный.
– Смотря какую, – ответил я. – Если играют хорошо, это райское наслаждение, если же плохо…
– Ну, тогда все в порядке, – с облегчением рассмеялся он. – Будем считать, что мы договорились – если, конечно, квартира вам подойдет.
– Когда мы ее посмотрим?
– Зайдите за мной сюда завтра в полдень, мы съездим и сразу все уладим, – предложил он.
– Хорошо,