мне тридцать. Где Вы были двенадцать лет до моего рождения?
– Что значит, где я был? – снова начал заводиться Семен. Я же говорю: не было меня, ничего не было. Альберт, Вы меня то ли не слушаете, то ли не слышите. Я появился одновременно с Вами, как и все остальные, лет двадцать семь назад, под конкретные цели. О своих целях я знаю, о чужих частично. О Вашей – тоже частично. Хочу узнать больше. Потому как работаем, получается, вхолостую.
– Мне тридцать, – повторил Альберт.
– Вы уже сказали.
– Почему Вы тогда говорите, что появились мы около двадцати семи лет назад?
– А Вы помните себя раньше?
– Я и в три года себя не помню.
– А это проблемы твоей памяти, – парировал Семен, неожиданно перейдя на «ты», что получилось вполне органично и наглым не выглядело.
– У меня есть фотографии, где мне меньше года.
– А фотографии настенной живописи, сделанной тысячи лет назад, у тебя тоже есть? Это фон, понимаешь? Вокруг тебя декорации – это кафе, официанты, здания на улице, твои друзья. Я. Я тоже фон.
– Фон вокруг меня?
– Точно.
– А я такой главный, и фон вокруг меня?
– Ты главный? Ты даже не до конца понимаешь, о чем я сейчас говорю. Ты даже не веришь мне до конца. Какой же ты главный? Ты не главный, просто фон здесь вокруг тебя. Роль у тебя такая.
– Это однозначно интересно!
– Альберт, я уверен, что ты знаешь, о чем речь. Хоть и не полностью.
Нельзя сказать, чтобы Альберт вообще был глух к сказанному. Он искал в себе отклик на услышанное, и даже глубоко в себе нащупывал этот отклик. Но отклик был, скорее, философский, нежели практический. Человек сидел рядом, продолжал говорить, вокруг были официанты, столики, какие-то другие посетители, стоял негромкий гул. За окном была дорога, сумерки и яркие вывески на другой стороне дороги. Были свежие воспоминания; усталость постепенно покидала Альберта, однако особого азарта к теме беседы не появлялось…
– Хорошо, другое подтверждение, которое ты никак не сможешь парировать, – продолжил Семен и даже улыбнулся своей смекалке, – ты видишь и воспринимаешь мир так, как будто он вокруг тебя, так?
– Конечно.
– Что я говорил? – довольно развел руками Семен.
– Все так воспринимают мир. Мои глаза внутри моей головы, и именно ими я смотрю на мир. Иначе и быть не может.
– Почему ты все время говоришь про всех, про каждого? Откуда ты знаешь, что видит каждый? Тот каждый, который не ты, это, например, я. А у меня все не так, как у тебя. И мир я вижу иначе, и воспринимаю его иначе, и задачи у меня другие. Я же тебе говорил: мы – декорации вокруг тебя. Ты видишь мир вокруг себя, а мы видим мир вокруг тебя. И это нормально!
– Если честно, Вы меня слегка шокируете. Спасает только то, что я, в общем-то, Вам не верю. Точнее, верю не всему, что Вы говорите. То, как я и другие видим мир, как я в нем взаимодействую с другими, что я здесь делаю, – это ведь не я все сегодня придумал за чашкой кофе, правильно? И других людей я не в первый раз сегодня увидел. Я с ними всю жизнь общаюсь, наблюдаю