к груди и не отпускали несколько минут. Мэринелла вздохнула и сделала последний глоток. Она поняла, как сильно хочет слышать сейчас голос своего любимого мужа. «Быть может, быть может… – проговорила она про себя, вспоминая, какое красивое белье она купила для сегодняшнего вечера. – Позвоню ему». Она набрала номер, и некоторое время слушала длинные гудки. «Наверное, за рулем, неудобно говорить, – подумала Мэринелла. – Ох нет, вот, отвечает. Ну, вижу, все в порядке. Скоро будет, уставший, но такой нежный. Как я люблю эти нотки в его голосе… Чуть отстраненный, как кот, будто ему вовсе и не нужно со мной разговаривать, но одновременно нежные и теплые интонации, которые меня наполняют всю без остатка».
Серджио переступил порог, привычным движением положил ключи на полку, повесил легкую замшевую куртку, поцеловал жену в щеку и спросил, что будет на ужин. Отправился мыть руки. Он любил зеленое мыло: оно приятно пахло терпкими травами. Они с женой постоянно, вот уже несколько лет, покупали эту марку. Чувствуя этот запах, он всегда очень четко понимал, что находится дома. От этого он чувствовал себя спокойнее, ему нравилось, когда его окружали знакомые запахи, цвета, текстуры. Он долго мыл руки, как будто они были грязными, запах травяного мыла наполнял ванную комнату, Серджио смотрел на обильную пену на дне раковины. Он как будто застыл в этом моменте. И вдруг явственно ощутил холод чьих-то рук на своих глазах. «Я, верно, начинаю сходить с ума», – успел подумать Серджио.
– Устал? – нежно спросила его Мэринелла. Серджио мысленно выругался, тяжело вздохнул, посмотрел на нее, и устало кивнул. – Бедный ты мой! Дай я тебя обниму! – жена прижалась к нему всем телом.
Кёрли сидел на полу, потягивая «отвертку» через полосатую трубочку. Света в комнате было совсем немного, лица людей становилось интереснее разглядывать, когда на них начинали играть тени. Виктор с аппетитом ковырял маленькую дыню ложкой. Джесси, Лора и Ким: все три с аппетитом смотрели на то, как Виктор ковыряет дыню. Он сидел в черной майке и можно было отчетливо разглядеть, как играют его мышцы, в полумраке они казались еще рельефнее. Он медленно, дразня, подносил ложку с мякотью ко рту, и иногда даже прикрывал глаза от удовольствия. О чем думала каждая из них? Не сложно догадаться. Любая бы так подумала. Хотя нет, может быть и не любая. Брит настраивала гитару, медленно поворачивая колки. Кёрли уже давно наблюдал за ней, Виктор ее почему-то не интересовал. Брит дергала струну, зажимая ее на пятом ладу.
– Кто это у нас тут такой колючий? – тоном, которым обычно обращаются к детям, спросила Хуана. Кёрли посмотрел на нее исподлобья. – Можно попробовать, что ты пьешь?
– Можно. Идешь пять метров по прямой, поворачиваешь налево, доходишь до кухонной стойки, наливаешь себе водки. Сколько хочешь. Я налил четверть стакана, сколько нужно тебе – решай сама. Дальше разбавляешь апельсиновым соком, и вуаля – твоя «отвертка».
– Ой, а вдруг мне не понравится? Дай я попробую у тебя! –