зависит от того, насколько быстро и неожиданно объединенные силы славян и варягов появятся под кручами Киева. Ссылаясь на свой собственный опыт захвата Киева шестнадцать лет назад, Олег советовал подойти к городу в обход Тархан-острова, воспользовавшись протокой Черторый.
– Но в бой сразу рваться мы не станем, – продолжал Олег, с высоты своего немалого роста внимательно поглядывая на воевод цепким взглядом зеленых глаз. Между бровями князя Олега резче обозначилась глубокая складка, в голосе чувствовался металл, и было ясно, что он уже принял решение и не признает других доводов, хотя, как всякий князь на Руси, не скажет своего окончательного слова, не выслушав воевод. Потому и говорил с нажимом, убеждая. – Дело с уграми мы начнем не с нападения, а с переговоров. Ибо когда такое множество воинов окажется подле мирного Киева да схлестнется в бою, – сеча может повредить и самому городу. Наша же цель показать угорским ханам свою мощь, не проливая крови. Они неглупы, поймут, что мы на своей земле сильнее и для них выгоднее считаться с нашей силой. А когда дело дойдет до переговоров, тогда можно будет и об отступной речь вести да поставить условие, чтобы угры шли дальше на заход солнца, как изначально намеревались.
– А ты уверен, Олег, – спросил Эгиль, – что откупиться при нашей-то силе выгоднее? Если отгоним угров мечом, не развязывая кошеля, – это и почетно будет, и богатство наше при нас останется.
Игорь заметил, как невольно подался вперед его воинственный побратим княжич Ингельд, даже задышал шумно. Война для Ингельда была что простор для ветра – есть где развернуться и показать себя. Однако Олег ответил холодно и непреклонно:
– Это не тот случай, когда следует думать о мошне. Ибо, пожалев сейчас золота, можем потерять куда больше. И речь не только о том, что эта война может привести к разорению киевской земли; война с такой тьмой угров способна затянуться надолго, мы не соберем урожая и… Из степи к своим движутся все новые и новые орды угров. Если дать им время объединиться, то мы уже не сможем диктовать свои условия. Другое дело, если находящиеся под Киевом ханы, завидя нашу мощь и узнав, что отход им оплатят, примут предложенные условия. Чем скорее мы заставим их уехать, тем менее сплоченными будут угорские силы. Прибывшие новые степняки, увидев, что их предводители уже отбыли, скорее всего, предпочтут поступить так же. Если же мы ввяжемся в сечу, то не только людей положим, но и с приходом новых угорских сил станем уязвимы. Тогда одним только богам ведомо, чем окончится для Киева эта война. Я же хотел, чтобы уже к серпню[64] киевская земля была свободна и мы могли сыграть свадьбу Игоря и Светорады. Киеву уже давно нужна княгиня.
Теперь все посмотрели на Игоря, и он даже растерялся. Что тут говорить? Что он согласен? Но это и так ясно. Не скажешь ведь, что еще не нагулялся и хочет пожить вольным, а весь этот сговор только