в неделю, – и она спросила, хочу ли я в День благодарения посмотреть парад универмага «Мейсис». Принесенный маленький телевизор она сама установила в кухне, но, несмотря на то что к тому времени я почти забыла, как выглядит телевидение, эта уловка не помогла выманить меня из комнаты. Я так и сидела в одиночестве и старалась не плакать, представляя, как мама и Морган фаршируют индейку и пекут пирожки в кухне, а папа, развалившись в шезлонге, с удовольствием смотрит футбол. Несмотря на то что тетя и Гвен приготовили праздничный ужин, похожий на тот, какой обычно ставили на стол в доме моих родителей, это было уже не то, да и аппетит у меня так и не появился.
Я много думала о своих лучших подругах Мэдисон и Джоди. Мне не разрешили сказать им правду о том, почему я уезжаю; вместо этого мои родители объяснили всем знакомым, в том числе родителям моих подруг, что я отправилась пожить к моей тете куда-то далеко, из-за «экстренной медицинской ситуации» в условиях «ограниченной доступности телефонной связи». Наверняка они дали понять, что я сама вызвалась помочь тете Линде, ведь я такая ответственная, добрая и заботливая. А чтобы эту ложь не разоблачили, мне запретили общаться с подругами, пока я в отъезде. Мобильника у меня не было – в то время они имелись лишь у немногих подростков, – и когда тетя уходила на работу, она уносила шнур от домашнего телефона с собой, так что «ограниченная доступность телефонной связи» превращалась в такую же правду, как и «экстренная медицинская ситуация». Я поняла, что мои родители умеют быть такими же скрытными, как я, и это стало для меня своего рода откровением.
По-моему, примерно в то же время тетя начала тревожиться за меня, хоть и пыталась не поддаваться беспокойству. Пока мы доедали остатки праздничного ужина со Дня благодарения, она вскользь упомянула, что в последнее время я стала не такой болтушкой, как прежде. Так она это называла – «болтушка». Вдобавок она стала менее строго следить за порядком – а может, это я наконец научилась соответствовать ее требованиям, – но как бы там ни было, с недавних пор ее упреки слышались реже. И я видела, как она старается втягивать меня в разговоры.
– Ты принимаешь витамины для беременных?
– Да, – отвечала я. – Вкусно.
– Через пару недель тебе надо показаться акушеру-гинекологу в Морхед-Сити. Сегодня запишу тебя на прием.
– Класс, – отозвалась я, гоняя еду по тарелке и надеясь, что она не заметит, что я почти ничего не съела.
– Еду надо класть в рот, – сообщила она. – А потом проглатывать.
Мне показалось, она хотела пошутить, но я была не в настроении веселиться, поэтому только пожала плечами.
– Приготовить тебе что-нибудь другое?
– Я не настолько хочу есть.
Она сжала губы и окинула взглядом комнату, словно в поисках волшебных слов, способных вновь превратить меня в болтушку.
– О, совсем забыла спросить. Ты звонила родителям?
– Нет. Я собиралась позвонить им, но ты