и работы по дому.
– А ты не думала попробовать познакомиться с кем-нибудь из ровесников? Может, завести друзей?
Поначалу мне показалось, что я ослышалась.
– Завести друзей?
– А что такого?
– Здесь же нет моих ровесников.
– Как же нет – есть, конечно, – возразила тетя. – Я ведь показывала тебе школу.
Школа в деревне была единственная, в нее ходили все местные дети – от дошкольников до старшеклассников; мы проезжали мимо нее во время первой экскурсии по острову. На строение с единственным классом, который я видела на повторных показах «Маленького домика в прериях», она не походила, но казалась немногим больше.
– Наверное, я могла бы прогуляться по набережной или заглянуть в клубы… ах, да: в Окракоуке нет ни того, ни другого.
– Я просто хочу сказать, что тебе было бы полезно поговорить с кем-нибудь помимо нас с Гвен. Такая изоляция не идет на пользу здоровью.
Кто бы сомневался. Вот только с самого приезда в Окракоук я не видела здесь ни единого подростка, да еще я беременна, что должно остаться тайной, так к чему вообще все эти разговоры?
– Находиться здесь тоже мне не на пользу, но похоже, никому нет до этого дела.
Тетя оправила пижаму, словно искала в ткани слова, и решила сменить тему.
– Я тут подумала: неплохо было бы подыскать тебе репетитора. По геометрии – обязательно, а может, и по другим предметам. Например, чтобы он просмотрел твой реферат.
– Репетитора?
– Кажется, я знаю того, кто подойдет идеально.
Мне вдруг представилось, как я сижу рядом с каким-то стариканом, от которого разит «Олд Спайсом» и нафталином, и слушаю, как он разглагольствует о старых добрых временах.
– Не нужен мне репетитор.
– У тебя итоговые контрольные в январе и еще много других в последующие три недели, в том числе важных. Я обещала твоим родителям, что приложу все усилия, чтобы тебе не пришлось оставаться в том же классе на второй год.
Я терпеть не могла, когда взрослые ссылались на логику и чувство вины, и, как и следовало ожидать, отступила.
– Да без разницы.
Тетя подняла брови и некоторое время молчала. Потом наконец сказала:
– Не забывай, что в воскресенье у нас церковь.
Разве такое забудешь?
– Помню, – помолчав, буркнула я.
– А потом мы могли бы выбрать елку на Рождество.
– Супер, – ответила я, хотя на самом деле хотела только укрыться с головой, в надежде что она уйдет.
Но такие меры не понадобились – тетя Линда уже поворачивалась. Мгновение спустя я услышала, как закрылась дверь ее спальни, и поняла, что осталась одна на всю ночь, в компании только моих черных мыслей.
Какими бы тоскливыми ни были остальные дни недели, худшим среди них оставалось воскресенье. Дома в Сиэтле я не имела ничего против походов в церковь, потому что туда же ходила семья по фамилии Тейлор с четырьмя сыновьями, и все они были несколькими годами старше меня, – с идеальной внешностью прямо для мальчишеской музыкальной группы, с белыми зубами