года назад – в двадцать пять, все нажрались. Я спал где попало, а моя девушка – уже бывшая девушка, но не эта бесчувственная тварь Лена – ждала дома, наверняка желая отпраздновать со мной. А может и нет, ей казалось всегда плевать на мои успехи: «Да так все могут». К дьяволу тебя, ревнивица. Это нужно начать как полагается – я родился в день двенадцатый шестого месяца одна тысяча девятьсот девяностого года от рождества патлатого мужика, в граде на берегах реки, и град сей был весьма большим, и первые свои ощущения я не помню, возможно я бы тоже сказал про мальчика бубу и коровушку муму, но это чертовски претенциозно, хоть и увлекательно, но я должен быть честен, это лишь наша гипотеза о восприятии становящегося человеческого существа.
Ладно, хватит мучить себя и…кого? Надо думать, и о насущном, что там у нас?
Николай расстался с Мариной, Николай передумал, но Марина уже покончила с собой. Займись этим. Увижу ли я Николая раньше следующей субботы? Сказал же – стоит собраться. А наедине? Нет. Едва ли. Но к тому времени нужно подготовить что-то лучшее, чем «вот черт». Да уж, конечно.
И вот приходит понедельник. Будильник. Динь-дилинь.
Проснулся,
Выпал из постели,
Пробежал пальцами по волосам,
Я читал новости сегодня, о, мальчик.
Собраться, скрепить способности к восприятию реальности воедино. Зачем? И пусть весь мир подождет.
Сегодня все, как всегда, или не совсем. В пятницу занятий не было. Так что сегодня – первый день нового года. Они все уже в восьмом классе. Им уже почти всем по четырнадцать лет. Марина перерезала вены ножом. Нужно сильно резать. Нужны усилия. Что это говорит о природе человека – факт, что мы способны приложить такие усилия для того, чтобы нас просто не было. Чтобы больше не говорить, не говорить никогда.
Наверное, так всегда происходит – человек умер, а мы не скорбим, не думаем «о, боже», а ведем себя самым обычным образом. То есть, мне очень грустно, но нарушит ли это мои планы, заставит рыдать в подушку и думать о тщете жизни – нет. Марина, бывшая подруга Николая осталась где-то за той чертой, осталась обидным, печальным фактом, так мало значимым для настоящей жизни, которая будет все продолжаться пока мы сами не отправимся вслед за ней.
Я улыбался в зеркало до тех пор, пока не заплакал и этот плачь не вогнал меня в тоскливую печаль, ну знаете, с каплями на ресницах. И в этой печали не были важны прочитанные книги, прослушанная музыка, но было важно что-то другое, пусть ненадолго, пусть на жалкий миг, который я смогу этому посвятить, уделить, подарить. Марина, я знал тебя. И-это-чертовски-грустно.
II Увертюра И Волшебный Сад
1. Город и Шум[9]
Видел сегодня своего друга с заплаканными глазами?
Мы знаем правду, но предпочитаем ложь.
Школьник бежит трусцой, стремясь успеть в мясорубку. Вот старящийся на глазах мужчина запрыгивает в последнем напряжении сил в уходящую электричку.
Видел,