кота. И что я сделал? Ничего! Черные письмена проклятья вьются из детства в отрочество, а оттуда в юность. Хотя я лучше бы предпочел лечиться в Швейцарии. Как там звали этого доктора? Ну только чур не на «Ю». К.Г.Ю. Фе. А, точно! Ш! Открываю книгу – «благословил пробуждающиеся горы». Странное чувство. Отвлечься. Нет – Марина. Где там родители ее? Печальную весть несет ворон телефонный. Я звонил в школу. Серьезно? Да что вы о себе думаете-то! Эти детки. Есть там и симпатичные лица, против которых я ничего не имею. Кристина…дочь, которой у меня никогда не будет. Но в целом – это не то, чего хотелось бы моей душе. А что ты хочешь? Отвечать, как на исповеди? Да, пред отцом Андреем. Помнишь, как он курил во внутреннем дворике храма? И этот нелепый горбун, со слезящимися глазами. Правда, горбун при храме – Красноярский Нотр’Дам. И в чем бы ты исповедовался, милый мой друг? В том, что слезы не приходят, не дают мне оплакать погибшую жизнь. А чего хочу я? Все того же – любви. Нелепость. Для тебя любовь это всего лишь порыв и преклонение перед новизной, а что потом? Опять уползаешь в себя, в магию книг и знаний из них приходящих. А то, держи дух в своих цепких руках, оставаясь на сем острове бурей овеянном. А что дальше? Словно шторм пронесся под тобой. Где-то я слышал это. Где? На пляже? На каком еще пляже? Нет, это не ответ. Книги на стеллаже вдоль стены. А там еще в другом подъезде – у родителей. Слава им, слава – за сию квартирку, что в моем распоряженье. А все средства куда? Ах, ну там есть бутылочка, другая. Ну и конечно же на путешествия. Изведать весь мир и каждый клочок знаний, что доходит до меня. А помнишь, время было?! Да, было – Настя. Неотъемлемая иллюзия искренности. Но ей был нужен муж-рыбак. А я сам готов шагать по водам. Почему не поместил оторванную обложку зеленой Библии в памятную рамочку? Шта? Отец небесный, тебя я оставил, но и земного почти не обрел. Хоть здороваемся теперь. Зайти к ним на обед. Но прежде – откупорить священное винцо. Во имя… кого сейчас? Да кого угодно. Себя самого, ибо разве где-то есть мир за пределами моего сознания? Конечно, есть, но он не дан мне.
Еще не рано вечереет и нежные ребрышки по-бургундски удовлетворили мою потребность в насущном, непреломленном и неомоченном бытии. Смешаем джин и тоник в бутыли и выйдем в свет вечерний, к острову проложим путь. Играть с тенями, скользить жаждущим взглядом по лицам и обнаженным ножкам. Но не подойдешь же? Конечно, нет. Оставь это университету. Помнишь ту милашку с первого курса? О, да. Даша. Прикладываюсь к бутыли и останавливаюсь на пляже. Тут уже никого. Сейчас уже не позагораешь. Металлическая лавочка с навесом. Здесь. Именно здесь. Что здесь? И шторм… Не помню.
Отталкивай мысли свои хоть до пришествия погонщика нашего человеческого стада. Но ведь нужно признать. Стоило ли позвонить Николаю? Не знаю. Если бы спросил, я бы только рад. А так…лезть? Нет. Но надо будет после, после похорон как-нибудь его растормошить. Соберемся компанией. Перед следующими выходными. Завтра – в гимназию. Ах, черт. Нет, не очень-то я скучал. А если бы и скучал, то рад бы и еще поскучать. Вернулся домой и вновь гляжу на ключ, замкнувший дверцу. Что спрятать там? Ответ