Борис рассказывал, что будто доводилось ему то под Вологдой, то под Котласом слышать от политических ссыльныx о программе эсеров, программе большевиков: отнять землю, отобрать…
– Эх, отобрать?! И мужикам в деревне раздать!
– Было такое дело… – ответил кто-то. – Степан Разин хотел, да на плахе голову сложил…
– Верно! Какая у нас сила? У помещиков-то полиция, войско! – послышались голоса сезонников-грузчиков.
– Царь всё видит, всё знает. Он – сила!
– А вот я о чём скажу… – сердито произнес Борис. – Сила у царя, заступника фабрикантов и помещиков, – это же мы с вами! Ведь нас в солдаты берут! Вот она и сила. Сила в нас самих. Большевики и поведут эту силу для установления народной власти.
После таких разговоров Бориса иногда будили по ночам двое-трое, все допытывались о подробностях. Иногда и за ужином начинали спрос:
– Вернёмся в деревню и как там говорить? Таясь аль открыто?
– Зачем же открыто, если полиция вокруг? Тайно надо готовиться к завтрашнему дню открытой борьбы… Силы собрать нужно, – отвечал Борис.
– Кабы солдаты заодно пошли с мужиками деревенскими… – помечтал один из грузчиков.
– Пойдут! – уверенно отвечал Борис. – Каждому новобранцу там, в деревне, указывайте о том, что надо бороться за свои права…
На сплотках появился неизвестный мужичок.
– Братцы, товарищи… – заговорил он, – приняли бы вы меня в вашу артель, аль она у вас сполна?
– Один нам ещё нужен… – ответил Борис, давно зная, что так полиция подсылает своих агентов. – Откуда родом? – и разгадав пришельца, сдавив кисть его руки, спросил: – Кто подослал? Удавлю! Утоплю! Если ты играть намерен! Ну?!
– Петр Пуляев… говорю… он самый… – затрясся в страхе пришелец.
– А зачем?
– Велел поработать в артели сколь удастся, узнать настоящую фамилию артельного старшого…
– А то он не знает!
– Говорит, что старшой в артели скрытный человек. Может, и каторжанин… Беглый…
– Дурак он, твой Петро Пуляев! Не юли! Что Петро еще велел?
– Напоить кого-нибудь…
– Ох ты! – рассмеялся Борис. – Оказывается вы оба из-под угла мешком пустым охлопнуты… Пылите оба! От пьяного ведь можно сто фамилий услышать! А ещё что? Что еще приказывал тебе Петро Пуляев?!
Андрей, заметив в оттопыренном кармане пришельца рукоятку револьвера, изловчился выхватить.
Борис, скрутив пришельцу руки, сказал Андрею:
– Обыщи тщательнее… Нет ли у него ещё и ножа…
У пришельца в карманах ничего не оказалось, кроме носового платка, в узелке которого были завязаны две золотые десятирублевки.
– Отдай деньги, – просил пришелец, – Христом прошу, отдай. Я немедля уеду из Царицына. Мне теперь к Петру явиться нельзя. С меня он спросит ливальверт. Он ведь, Петро, дал ливальверт и денег дал на пропой.
Притиснутый к брёвнам пришелец ползал по-змеиному и плакал.
– Крыса в капкане! – сказал кто-то из грузчиков.
– Деньги