местах, связанных с деятельностью человека: заводах, секретных сооружениях и, конечно, старых кораблях. Ее охватывала дрожь при мысли о том, сколько всего неразгаданного есть в этом мире. К сожалению, здесь и сейчас, где она могла снять свой первый официальный видеоролик для будущего канала, ее связали по рукам и ногам. Ей сказали: «НЕТ», «НЕЛЬЗЯ». И ей это ужасно не нравилось.
Пока Катя мечтала о длинном монологе, полном намеков на тайны, голос прозвучал вновь. На самом деле, она начала его слышать еще в радиорубке. Только он был столь слабым, что она посчитала его шумом в ушах. Спустившись на палубу ниже, она услышала его более отчетливо, но по-прежнему не могла разобрать слов. Еще на две палубы ниже она стала спотыкаться, потому что голос выводил ее из себя. Ей казалось, будто рядом проскальзывает посторонний. Катя посчитала глупостью спрашивать, ощущают ли ее партнеры чье-то присутствие. Она вспомнила, как Стас смотрел на Ивана, когда тот услышал что-то на палубе, и ей расхотелось обращать на себя внимание. Но голос не давал ей покоя, и вскоре по ее телу побежала дрожь волнения. Она поняла, что слышит связную речь, и в голове засели два пугающих слова. Ей сказали: «Стой, чертовка», и Катя замерла, как по команде, прямо перед выходом к последнему трапу.
Ее словно развернули. Если раньше эти слова не вызывали у нее ничего, кроме обиды, то теперь они ее обессилили и поставили под угрозу дальнейшее путешествие по судну. Чертовкой называл ее только один человек: отец. Он запрещал ей многое из того, что разрешали другие, поэтому детство запомнилось Кате, как время испытаний и страха. Если ей чего-то хотелось, всегда приходилось задумываться над тем, как это воспримет отец. А если чего-то хотелось ему, то у Кати не оставалось выбора, кроме как исполнить все беспрекословно.
«Стой, чертовка!» – раздался сердитый голос, и девушка остановилась, как вкопанная. Она обернулась, увидела за спиной Стаса и позади него черноту. Иван с Сергеем отстали. В коридоре слышались приближающиеся шаги, но Катя их не воспринимала. Она прислушалась к знакомому голосу и почувствовала, что ей перестали повиноваться ноги.
Стас притормозил. Он не понял причины остановки, но привычка относиться к девушкам с осторожностью сподвигла его вместо грубого тона применить элементарное молчание. Так он и смотрел на Катю, пока в его спину не уперся Иван.
– Что застыли? – спросил юноша.
– Рот закрой, – ответил Стас.
Иван догадался, что проблема заключалась не в парне, а в стоящей впереди девушке. Катя замерла поперек коридора, повернувшись не то к доске со схемой, не то к трапу. Иван оценил ситуацию и решил расшевелить партнеров.
– Катя?! – осведомился он. Девушка не отреагировала.
Иван хотел коснуться ее плеча, но не дотянулся.
– Стой на месте, – порекомендовал Стас.
Парень в пуховой куртке не шутил. Его взгляд был прямым, как шпага, и, пока Иван соображал, в чем дело,