для них. В рамках своего требования не быть поименнованым в качестве партнера С.К. во взаимосвязи с данной публикацией истец выступает против того, чтобы содержащаяся в ней информация, в том числе о сексуальной жизни, была без затруднений доступна для читателей.
11 b) упоминание истца в рассматриваемой публикации вторгается в его общие личные права.
12 aa) при этом в отличие от понимания судом апелляционной инстанции общие личные права истца затронуты не в их проявлении в качестве права на информационную автономию воли. Согласно его новому пониманию, противопоставляемому правилам о порядке высказываний, установленному определением Федерального Конституционного суда Германии от 6 ноября 2019 г. (BVerfGE 152, 152 Rn. 83 ff. – Recht auf Vergessen I), к которому настоящий Сенат присоединился при оценке гражданско-правового содержания личных прав (решение Сената ФВС Германии от 29 июня 2021 – VI ZR 52/18, NJW 2021, 3130 Rn. 21 [решение №35 в настоящей книге – прим. пер.];
решение Сената ФВС Германии от 29 июня 2021 – VI ZR 10/18, WM 2021, 1534 Rn. 21;
решение Сената ФВС Германии от 7 июля 2020 – VI ZR 246/19, NJW 2020, 3715 Rn. 48 ff.;
решение Сената ФВС Германии от 7 июля 2020 – VI ZR 250/19, VersR 2021, 189 Rn. 47 ff.), право на информационную частную автономию понимается в качестве первичной гарантии, которая кроме нежелательного распространения информации в рамках частных правоотношений (ср. BVerfG, BVerfGE 84, 192, 194 f.) охраняет также от ее непрозрачной обработки и использования частными лицами.
Данная гарантия обеспечивает защиту от овладения третьим лицом частной информации и ее непредсказуемого использования в качестве инструмента по определению свойств личности заинтересованного лица, на которое [определение – прим. пер.] у него нет влияния, но которое при этом имеет существенное значение для свободного проявления личности, а также равноправного участия в обществе (BVerfG, BVerfGE 152, 152 Rn. 90 – Recht auf Vergessen I). От этой гарантии необходимо отличать охрану от обработки персональных данных и информации, полученных в качестве результата коммуникационного процесса. Охрана в последнем случае объясняется необходимостью обозримого распространения определенной информации в публичном пространстве, а не непрозрачным определением свойств личности третьим лицом. Риски для проявления личности здесь проистекают преимущественно из формы и содержания публикации. Защиту от подобных рисков предусматривают защищающие общие личные права правила о порядке высказываний (die äußerungsrechtlichen Ausprägungen des allgemeinen Persönlichkeitsrechts) независимо от права на информационную автономию воли (BVerfG, BVerfGE 152, 152 Rn. 91 – Recht auf Vergessen I). Поскольку по настоящему спору истец возражает не против обязанностей, действующих при раскрытии информации либо ее непрозрачного использования, а против распространения информации о его сексуальной жизни в публичном пространстве, то определяющими будут