2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 15, mwN). Нет сомнений, что к таким случаям можно отнести информацию о частоте сексуальных контактов конкретной пары. Когда читателю в обжалуемой статье сообщается полное имя и фамилия истца, у которого столь мало сексуальных контактов с его партнершей С.К., то происходит вторжение в частную сферу истца.
15 (b) иной вывод по настоящему спору не следует из того обстоятельства, что С.К. как сожитель истца сама раскрыла воспроизведенную в статье информацию о взаимоотношениях и сексуальной жизни.
16 В правоприменительной практике признается, что охрана частной сферы от раскрытия в публичной среде отсутствует, когда заинтересованное лицо выражает согласие на доступ общественности к определенной, обычно выступающей в качестве частной, информации. Ожидание лица, что обстоятельства его жизни или поведение должны быть представлены общественности лишь в ограниченном объеме или вообще изъяты, должно быть выражено непротиворечиво и вне привязки к конкретной ситуации (ср. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 19, mwN). Стоит упомянуть, что в особых случаях, когда речь идет, например, о супруге, партнере, несовершеннолетнем лице, представителе, уполномоченном лице или конклюдентном согласии, раскрытие информации другим лицом может быть приравнено к раскрытию информации самим заинтересованным лицом (ср. решение Сената ФВС Германии от 12 июня 2018 – VI ZR 284/17, NJW 2018, 3509 Rn. 16; решение Сената ФВС Германии от 29 ноября 2016 – VI ZR 382/15, NJW 2017, 1550 Rn. 13; BVerfG, NJW 2006, 3406, 3408, juris Rn. 33). Однако согласно установленным обстоятельствам дела, не оспоренным в возражении на кассационную жалобу, истец самостоятельно никогда не заявлял, что его как партнера С.К. касается «штиль в сексе», а равно С.К. не указывала на истца во взаимосвязи с ее высказываниями о редких сексуальных контактах. Иной вывод не следует лишь из-за того, что истец – из чего исходил суд апелляционной инстанции – согласился с высказываниями С.К., которые составляли основу публикации, а в его среде и без указания фамилии было бы очевидно, что он выступает в качестве партнера или «мужчины» С. К. Как раз из высказываний С.К. не вытекает раскрытие с ее стороны перед общественностью того, кто является ее партнером в находящемся в «штиле в сексе». То же самое касается того обстоятельства, что на веб-сайте Википедии в момент публикации можно было обнаружить истца в качестве партнера С. К. Вывод о нацеленности соответствующей информации ответчика на частную сферу истца не отменяется лишь потому, что читатель статьи ответчика после определенного поиска в сети Интернет мог самостоятельно прийти к выводу, о том что в случае с партнером С.К. по находящемуся в «штиле сексу» речь может идти об истце.
17 c) совершенное вторжение в частную сферу истца является также противоправным. Интерес в защите прав истца преобладает над правом на свободу слова ответчика, гарантируемом ч. 1 ст. 5 Основного закона Германии и ч. 1 ст. 10 ЕКПЧ.
18 aa) в силу особенностей личных прав в качестве рамочных их пределы действия не являются абсолютными. Поэтому