Исай Калашников

Жестокий век


Скачать книгу

не знаю, – сказал нукер. – Говори с Аучу-багатуром.

      – И поговорю! Неужели не нашлось порядочного человека? – нудно скрипел кузнец.

      Нукер, посмеиваясь, ушел.

      Кузнец подбросил в очаг сухих лучин. Пламя вспыхнуло, осветив юрту с черными от копоти решетками стен. За очагом на постели, вытаращив любопытные глаза, сидели мальчик лет десяти и подросток.

      – Джэлмэ, бездельник, ты чего сидишь? Принеси аргала.

      Подросток сунул ноги в большие гутулы, вышел. Кузнец повернулся к Тэмуджину:

      – А ты почему стоишь, будто столб коновязи? Пришел – раздевайся.

      Сняв шубенку, Тэмуджин положил ее у порога. Кузнец скосил на него угрюмые глаза, приказал мальчику:

      – Чаурхан-Субэдэй, повесь шубу. Нойон даже в колодке любит, чтобы за ним ухаживали.

      Если до этого Тэмуджин думал, что кузнец принимает его за обычного колодника и потому так ворчит, то теперь стало ясно: он хорошо знает, кто перед ним. Тоже, видать, верная собака Таргутай-Кирилтуха.

      Мальчик поднял шубенку, но не смог дотянуться до вешалки. Тэмуджин отстранил его, повесил сам, сел к очагу.

      Джэлмэ принес и аргала, и дров, бросил в огонь смолистое полено, пламя сразу поднялось почти до самого дымохода. В юрте стало тепло, даже жарко. Джарчиудай разогрел на огне суп – остатки ужина, поставил перед Тэмуджином, коротко приказал:

      – Ешь!

      В котелке плавали желтые блестки жира и темные крошки приправы дикого лука – мангира. Тэмуджин проглотил слюну. Надо было бы, как и в юрте Аучу-багатура, отказаться от угощения. Но очень уж хотелось есть.

      Презирая себя, стал хлебать суп. Джэлмэ подсел к нему, потрогал руками колодку, спросил:

      – Тяжелая?

      – Вот наденут на тебя – узнаешь.

      Джэлмэ не смутился. Сел еще ближе, шепнул:

      – Ты нашего отца не бойся. Он сердитый, но хороший.

      – Тому, кто упал в воду, бояться дождя нечего, – хмуро ответил Тэмуджин.

      Утром пошли работать. Кузница была в соседней юрте. У маленького горна с кожаным мехом на обожженной чурке стояла наковальня, возле нее на крючках висели клещи, молоточки, у дверей кучей лежали ржавые железные обломки. Джарчиудай заставил Тэмуджина разжигать горн, сам гремел железом у наковальни, искоса смотрел за его работой. Тэмуджин надавил рукоятку меха, воздух с шумом ворвался в горн, пламя загудело, охватывая угли. Он надавил на рукоятку сильнее, и горячие угольки брызнули во все стороны. Кузнец шагнул к нему, плечом отодвинул от меха, стал качать сам. Воздух из меха пошел ровной, беспрерывной струей.

      – Вот так и качай! Ничего не умеешь!

      Здесь, на работе, кузнец был совсем невыносим. Ругался без конца.

      Джэлмэ приносил в кузницу угли, воду, железо, подмигивал Тэмуджину, как бы спрашивая: «Достается тебе?»

      Тэмуджину долго не удавалось правильно бить молотом по раскаленному куску железа. Удары получались либо слишком слабые, либо слишком сильные, либо не очень точные. Кузнец выходил из себя, выхватывал из его рук молот, кидал