надежно связали. Тэмуджин разжал пальцы, поднялся. Второй нукер лежал лицом вниз, на нем верхом сидели все четыре брата и скручивали руки за спиной. Никто не произнес ни слова, слышалось лишь хриплое дыхание. Тэмуджин пнул «своего» нукера в бок.
– Вставай!
Нукер, кряхтя, поднялся. В его глазах было изумление. Пояс, оттянутый тяжелым мечом, сполз на низ живота, Тэмуджин подобрал с земли нож, полоснул им по поясу, и меч упал на землю. Сдернул с головы нукера потрепанную шапку и бросил на меч. То же самое сделал с молодым нукером Хасар, подтолкнул его к старшему. Без шапок, в распахнутых халатах, они выглядели совсем не воинственно. Губы Тэмуджина скривила усмешка.
– Еще кумыса хотите?
И с мстительной, сладострастной злостью ударил старшего нукера по лицу, потом еще и еще раз. Хрястнула переносица, из ноздрей нукера полилась кровь, она разбрызгивалась под кулаком Тэмуджина, обагряла руку. Мать, испуганная вспышкой его неутолимой, дикой ненависти, оттащила от нукера, повисла на плечах.
– Очнись! Очнись, сын мой!
Нукер согнулся, отхаркивая кровь, прохрипел:
– Ну, рыжеголовый дьявол, ты далеко пойдешь. Недаром тебя, как злобного пса, нойон хочет держать на привязи.
– Не удержит! – закричал Тэмуджин.
– Да уж вижу, что не удержит. Зря он не убил тебя. Зарежешь нас?
– Руками требуху вырву!
– Замолчи! – с отчаянием вскрикнула мать, повернулась к нукерам: – Уходите.
Старший нукер перестал отплевываться.
– До ближнего куреня четыре дня пути на лошади. Пешком, без еды и питья мы не дойдем.
– Да-да, без еды и питья, – плаксиво-жалостливым эхом отозвался молодой.
Хасар дал ему пинка.
– Шагай, поносящий телок!
Старший нукер попросил Оэлун:
– Развяжи руки.
Опережая ее, Тэмуджин сказал:
– Зубы есть – перегрызешь.
Нукеры побрели в сумеречную степь, провожаемые свистом и улюлюканьем братьев. Мать горестно качала головой.
Ночью Тэмуджин не спал, прислушивался к звукам за стеной юрты, ему все казалось, что нукеры вернутся и попытаются захватить или украсть лошадей, поставленных у коновязи. На рассвете он оделся, опоясался ремнем, захваченным у нукера, взял его сайдак с луком и стрелами. Проснулся и Хасар, поморгал заспанными глазами, проворно вскочил и, ни о чем не спрашивая, тоже прицепил к своему поясу меч и нож.
– Вы куда? – Мать приподняла с постели голову.
– Сегодня покочуем, а у нас стоят петли на тарбаганов. Надо снять.
– И далеко стоят ваши петли? – Мать пристально смотрела на него.
Ему стоило усилий не отвести своего взгляда.
– Мы скоро вернемся, мама.
Разговор разбудил Бэлгутэя. Он тоже увязался с ними. Заседлали своих коней, остальных пустили пастись.
– Я знаю, куда мы поедем, – сказал Хасар. – Я сразу догадался.
– Молчи ты! – поморщился Тэмуджин.
Поехали по берегу речки. Нукеры от нее удалиться не могут: в безводной