завтрак.
– Милая, мы приглашены в театр! – Весело сказал ей Лино, войдя в кухню. – На пьесу Юкио Мисимы «Надгробие Комати».
Он лукаво улыбнулся, мужчина одетый в кимоно коричневого цвета.
– Японцы любят драму, что-нибудь душераздирающее.
Элизабет засмеялась.
– Почему?
– Они так забываются.
Он сел на стул, за стол, рядом с ней.
– Знай сверчок свой шесток! Это о них, о японцах.
Она почувствовала, что они нравятся Лино, и…
– Ты им сожалеешь, да!?
Он удивленно посмотрел на нее.
– «Сожалеть» это не значит жалеть, это значит понимать: – у каждого человека (народа) своя судьба!
– И мы не должны вмешиваться, Лино?
– Не должны, жена моя. Иначе мы пострадаем. Закон Кармы: каждый человек должен прожить то, что должен!
– Даже если его убивают?
– Он умирает, чтобы научиться.
– Чему?!
– Жить.
Лино налил кофе им обоим, взял Круассан…
– Ты рассказывала мне о фильме, который тебе понравился – «На грани» [6]. Энтони Хопкинс, Алек Болдуин… «Большинство людей умирают как дикари, от стыда», они попадают в ситуацию, к которой оказались не готовы, и отчаиваются! Чарлз – герой Энтони, зрелый человек, попав в дикие для него условия… находчив как мальчишка! Боб – герой Алека… у него истерика. Он моложе, сильнее физически, но у него истерика!
Он с аппетитом откусил от Круассана, прожевал…
– Как вкусно!
Элизабет заулыбалась, он полон вкуса к жизни, этот мужчина.
– Я старалась!
– Я знаю, девочка моя!
Вкус в его голосе… и аромат.
– Я все знаю о вас, любимая!
Он накрыл ее руку своей рукой.
– Все?
Она очарованно улыбнулась, какой самоуверенный…
– Все!
Лино заглянул ей в глаза.
– Смотрю на тебя, а узнаю себя!
– Узнаешь?
– Постигаю!
Он улыбнулся с пламенем в глазах.
– Себя я еще только узнаю, Элизабет!
Элизабет вспомнила, как Лино сказал ей в Сен-Шарле «Я, оказывается, не знаю себя, Элизабет». Она тоже. Она не знала, что способна на такую страсть! Как Лино посмотрел на нее тогда… он словно очнулся. Он был шокирован, Гермес, он сказал ей «Что ты сделала со мной?! Я больше никогда не смогу быть ни с кем кроме тебя!».
Она вспомнила, как Жан-Юг сказал ей «Я не могу быть ни с кем, кроме нее. Любовь стала для нас планетой, на которой мы остались вдвоем, и мы одиноки!».
Он грустно усмехнулся, сидя за рулем своего Hummer H2.
– Мы не должны были быть одиноки, но стали! Самое страшное – для меня, Лизетт, что мы одиноки вдвоем! Это значит, что наша любовь закончилась!
– Я в это не верю, Жан! Не верю, что любовь кончается!
Странно он посмотрел на нее.
– Хорошо. Тогда почему?!
– Что «почему»?
– Почему моя Мэри любит Гермеса больше, чем все на этой земле?!
– Почему… – Сказала Элизабет. – Потому, что его очень легко любить! Он силен