дыханье,
и сердце бьётся ровно и спокойно:
ночами, по утрам, в теченье дня;
надеждам благодарна, что достойно
они покинули уставшую меня,
ошибок не наделала ненужных,
пытаясь прошлое счастливое вернуть,
и от рыданий, хриплых и натужных,
теперь моя не рвётся больше грудь,
в улыбке горькой губы не кривлю:
«Ну где же ты?.. Я так тебя люблю».
«За окном, холодным, тьма…»
За окном, холодным, тьма, –
валит снег.
За окном февраль… зима…
нет и нет, –
ярких солнечных лучей
нет тепла.
Чередой пустых ночей
всё ждала, –
всё надеялась: придёшь,
как заря,
из зимы в июль возьмёшь…
только зря.
«Сквозь трещину в асфальте пробивается…»
Городским ромашкам
Сквозь трещину в асфальте пробивается
едва заметный сморщенный росток –
подставить солнцу вешнему пытается
ещё не развернувшийся листок.
Ему бы заливной цветущий луг
с порхающей в небесной сини пташкой,
тогда бы в окружении подруг
расцвёл он раскрасавицей-ромашкой.
И можно было б, тем цветком любуясь,
дыханье затаив, слегка волнуясь,
погладить лепесточки осторожно
и загадать желанье было б можно; –
а здесь ненужный, места не нашедший,
растоптан будет, так и не расцветший.
«Утро раннее в окно…»
Утро раннее в окно
льётся синей речкой.
Нарисую лишь одно
на листке словечко:
начинается на «эл»,
буквой «ю» кончается –
кто хоть раз его пропел,
тот до счастья долетел
и не возвращается.
«Как это стряслось?..»
Как это стряслось?
Так чёрство и просто:
с губы сорвалось…
и чёрная пропасть,
да так глубока,
что дна-то не видно,
и так широка:
обратно не прыгнуть.
Я здесь, а ты там, –
не встретятся руки,
не слить больше нам
сердец наших стуки.
И всё безнадёжно,
так до смерти просто:
сойтись невозможно:
пропасть – есть пропасть.
«Когда вдруг хлопнет дверь от сквозняка…»
Когда вдруг хлопнет дверь от сквозняка,
ты съёжишься, предчувствуя несчастье;
ну а потом поймёшь наверняка:
осенний ветер принял в том участье.
Когда же голос, милый, дорогой,
став холодней клинка дамасской стали,
да-да, тот самый голос – не другой,
произнеся: «Теперь чужими стали», –
тот самый голос, ласковый вчера, –
понять не можешь, как это случилось:
вонзился в кожу около ребра,
где бьётся сердце, а точнее, билось.
«Берёзы, дубы и