для разрешения таких юрисдикционных коллизий практически ничтожно.
Иное значение приобретает экстрадиция в случаях возникновения параллельной юрисдикции. Договорная практика оказания правовой помощи по уголовным делам и экстрадиционная практика следования принципу взаимности позволяют в данном случае найти приемлемые механизмы разрешения совпадающей судебной юрисдикции, благодаря чему в отношении лиц, совершивших преступление за границей, может быть принято одно из следующих решений: 1) привлечение к ответственности с последующей ее реализацией по месту совершения преступления; 2) осуждение по месту совершения преступления с последующей передачей осужденного в страну гражданства для исполнения приговора или для надзора за условно осужденными и условно освобожденными; 3) выдача обвиняемого государству, гражданином которого он является, или передача преследования для привлечения к ответственности по национальному праву.
Таким образом, в случаях, когда гражданин данного государства, обвиняемый в совершении преступления по отечественным законам, находится на территории другого государства, реализация национальной судебной юрисдикции в отношении такого лица возможна лишь после его выдачи. В свою очередь, удовлетворение просьбы о ней возможно лишь на базе признания за запрашивающим государством правомочий на предписательную юрисдикцию экстратерриториального характера. На почве такого типа отношений между национальными правосистемами, при котором утверждается недопустимость дискриминации той или иной правосистемы в отношении ее экстратерриториального действия в соответствии с принципом суверенного равенства государств, и «вырастает» институт выдачи преступников.
в) Экстрадиция в контексте защитной юрисдикции
При том, что одновременное действие территориального и персонального принципов уже служит почвой для столкновения юрисдикций, со временем появляется еще один принцип, обеспечивающий осуществление юрисдикции в отношении экстратерриториальных действий, – реальный. Он состоит в экстратерриториальном действии уголовного закона в целях защиты интересов государства и его граждан от преступлений, совершаемых негражданами данного государства за его границами.
Предоставляя более широкие пределы для действия национального закона в пространстве, указанный принцип исходит не из того, где совершено преступление и кто его совершил, а из того, на чьи интересы оно посягает. Практически речь идет об угрожающих безопасности государства или наносящих ущерб его гражданам действиях, совершаемых вне территории государства лицами, не имеющими его гражданства, так как иначе были бы использованы территориальный либо персональный критерии. Поэтому не случайно реальный принцип называют еще принципом защиты, охранительным или пассивным персональным, т. е. учитывающим гражданство потерпевшей стороны, хотя последний критерий является более узким, поскольку