стоим и смотрим друг на друга. Между нами широкая полоса лунного света, падающего из окна. Кровь гулко бьется в висках – одна из многочисленных реакций тела на встречу с моим Волком. Даже в полутьме я вижу, как сильно он изменился. Повзрослел. Стал серьезнее, жестче.
А вдруг его чувства ко мне тоже изменились?..
Но вот он делает шаг в полосу лунного света, и я вижу его улыбку, я вижу его взгляд.
Нет никакой преграды.
Ничего не изменилось.
Никита мгновенно оказывается возле меня. Его запах… Его губы… Его руки… Он прижимает меня к себе так крепко, что я ойкаю. Приходит в себя, на мгновение отстраняется, но теперь я обвиваю его шею руками. Не верю, что снова могу это сделать – вот так, просто.
Мне хочется одновременно плакать и смеяться, но я только улыбаюсь. Все вокруг какое-то волшебное, ненастоящее.
Это невозможно…
За счастье нужно платить – я знаю, хорошо это выучила.
Но что, если работает и обратный закон? Что, если за боль получаешь награду? Если боль – это ниточка, ведущая к счастью?..
Я знаю, что теперь все будет хорошо.
Никто никогда больше не встанет между нами. Этого не смогла сделать даже смерть.
Я просыпаюсь посреди ночи. Несколько секунд барахтаюсь в одеяле, словно тону, пока Никита не обнимает меня – крепко, не шелохнуться. Прижимаюсь горячей щекой к его груди. Дышу, дышу… Он покачивает меня, словно ребенка. Что-то шепчет на ухо – не разобрать. Но его дыхание успокаивает меня лучше любых слов.
Мне снилось, что возвращение Никиты лишь сон. Даже теперь, убаюканная его близостью, не могу отделаться от липких, гадких мыслей, которые способны появиться лишь ночью: Никита ли это?.. Ну конечно же, он. Его запах, его руки. На ладони, под щекой, подаренная мной мохнатая рукавица. Одну снял, одну не успел – так в нас бушевали чувства.
– Я ждала тебя каждый день, каждую минуту. – Я говорю очень быстро. Даже не знаю, все ли слышит Никита, потому что он так внимательно смотрит в глаза, словно мои слова прописаны там. Сжимает ладонями мои плечи, очень крепко, возможно, даже не осознает насколько. Похоже, мы оба находимся в этом странном, каком-то космическом, состоянии. Реальность зыбка, похожа на отражение в зеркале. – Я ничего не слышала о тебе семь месяцев, но проще не становилось. Светлее не становилось. Я входила в инет, чтобы выбрать себе книгу для чтения, и вдруг замечала, что нахожусь на сайте клуба любителей Средневековья, и не помнила, как туда попала: просто щелкала по любым ссылкам, пока в мыслях была с тобой… Думая о тебе, я постоянно чувствовала жжение в груди. Иногда становилось так больно, что не получалось вдохнуть в полную силу, только наполовину, как ни пытайся…
– Мне это знакомо, моя девочка, – вполголоса произносит Никита, когда я замолкаю. – Я чувствовал такое каждый день, все семь месяцев, с тех пор как оставил тебя в лесу.
Нам больше не нужны слова, чтобы понимать друг друга. Я забираюсь на него и обхватываю его бедра ногами так, чтобы прижаться как можно крепче. А Никита обнимает меня, как умеет только он, словно всю целиком. И некоторое время мы лежим неподвижно