Опять?
– Похоже, мисс Гринфилд, вы питаете слабость – как бы это назвать? – к жестоким сценам.
– Я бы так не сказала…
– Мне вспомнился ваш Аполлон, выслеживающий Каллисто.
– Ах да.
– Затем, в начале прошлого семестра, вы писали «Похищение Кассандры».
– Между прочим, это один самых популярных сюжетов древнегреческой мифологии!
– Я всего лишь делюсь своими наблюдениями, – мягко проговорил лорд Скеффингтон.
Похоже, он прав. В прошлом семестре Хэтти написала Елену Троянскую, свою лучшую работу, но опять же, в ее интерпретации Елена стоит посреди дымящихся руин разоренного города, и у ее ног лежат поверженные Парис и Менелай.
– Разве есть в Античности хоть один сюжет, лишенный жестокости?
– Как насчет танцующих нимф? – напомнил лорд Скеффингтон. – Или Деметра с рогом изобилия, ухаживающая за полями? Или Пенелопа, ткущая полотно? Все эти сюжеты вполне благонравные и подходящие.
То есть подходящие для женщины-художника. Хэтти встала на дыбы.
– Думаю, Аид был в отчаянии, – кротко проговорила она, ибо не следует в порыве гнева огрызаться на ходячее воплощение мистера Бингли. – Сидит один в темноте, окруженный смертью, – это кого угодно вгонит в тоску! Ему понадобилась компания, живая душа рядом.
Лорд Скеффингтон поцокал языком.
– Придумываете оправдания для злодеев, мисс Гринфилд? Возмутительно! Хотя нежное женское сердце, полагаю, ищет хорошее даже в самом низменном человеке, включая, – он театрально воздел красивые руки, – властителя мертвых.
Он снова фыркнул, и Хэтти улыбнулась, чуть покраснев от приложенного усилия.
Во время краткой прогулки от бокового входа галереи до комнат в Рэндольф-корт, где они жили в течение семестра, тетушка пробудилась окончательно и принялась нудить.
– Молодой лорд Скеффингтон весьма нахален, – зычно протрубила она, заставив Хэтти поморщиться. – Видела я, как он отвлекал тебя от работы своей болтовней.
Она замедлила шаг, взяла Хэтти под руку, и от нее пахнуло тяжелым ароматом французских духов. Теперь дамы надежно блокировали узкий тротуар, не давая пройти другим прохожим.
– Тетя, он беседовал со мной о живописи.
Тетушка приставила ладонь к уху.
– Что ты сказала?
– Он просто поддерживал разговор! – проревела Хэтти. Мистер Грейвс, пренебрегаемый обеими леди охранник в сером пальто, трусил следом с покорным лицом, невольно слыша каждое слово. Слух у тетушки был весьма загадочный: таинственным образом слабел или усиливался в зависимости от того, хотела та что-нибудь услышать или нет. Однажды Хэтти застала тетю беседующей с подругами вполголоса.
– Вот как, – заметила тетушка и взмахом трости вытеснила на дорогу джентльмена, пытавшегося втиснуться на тротуар. – Они всегда начинают с разговоров, по крайней мере, так было в мое время. Затем настаивают на совместной прогулке.
– Мама пришла бы в восторг,