походы никербокеры надевает.
Пальцами руки он начал разминать кожу на месте укуса, а через пару минут прильнул к ноге губами. Зрелище, я скажу, не из приятных. Он отсосал яд, сплюнул его, вытер губы и повторил процедуру снова. И так на протяжении десяти минут.
Гимли стонал и вертелся. Я видел, как тяжело парню и нехорошо О’Блику, что пыхтел над ним. После операции я помог перевязать ногу Гимли. Лекарь дал парню какую-то таблетку, после которой тот уснул.
Это утро будто и не собиралось наступать. Солнце пряталось за мрачными тучами. Только спустя несколько часов прерия прояснилась, и мы смогли увидеть среди травы сотни змей, с которыми делили ночлег. Мы могли бы уехать отсюда сразу же, как только забрались в повозку, но наши облюбованные ползучими тварями вещи могли еще пригодиться.
– Какой план? – спросил Брэдли.
–Я беру ружье у Элла, а вы спускаетесь и забираете вещи, – сказал я с усмешкой в душе.
– Ты рехнулся? – возразил Брэдли.
– Вас они еще не трогали, – сказал я. – Поверь, ощущение незабываемое. Почти как прикосновение любимой.
– Черт с этими вещами, – просипел Элл.
– Нет, не черт! – воскликнул я. – Мой чемодан мне нужен.
– Тогда спускайся и забирай его сам! – сердился Элл.
Я посмотрел на Элла, затем на Брэдли, и остановил свой взгляд на лекаре. Тот лишь пожал плечами и сказал, что его вещи при нем. Я разгладил усики, свесил ноги с повозки и собрался прыгать, но почувствовал на плече руку. Брэдли. Он умоляюще посмотрел, точно не хотел, чтобы я спускался.
– Дай револьвер! – сказал я.
Он подал оружие. Я проверил барабан. Полон. Спрыгнув, я выстрелил два раза в землю. Трава очнулась в пронзительном шипении. Змеи расползлись, но будто еще больше разозлились. Я сделал шаг и забрал первый чемодан. Забросил его в телегу.
– Не нужно! – просил Брэдли.
Я взглянул на него, а затем на чемодан, что лежал в трех метрах справа от меня. Несколько языкастых змей гладили его своими брюхами, одна зараза объяла ручку и таращилась на меня. «Не отдам!» – вероятно, сказала бы она мне, умей говорить. Я направил в ту сторону револьвер, защурился и выстрелил несколько раз. Змей, как не бывало. Они поспешно отступали. Одна из тварей была поражена пулей и в муках мотала хвостом. Я приблизился и с ненавистью вдавил ее в землю. Взял чемодан и широкими прыжками двинулся к телеге.
– Брось! – повторял Брэдли.
Нет. Оставался мой чемодан. Самый дальний и, как мне виделось, самый оккупированный. Он шевелился, как живой, покрыт чешуйчатыми телами, лоснился. Я сделал неуверенный шаг. Трава у ног проснулась, и змеи расползлись, освободив для меня путь. Десять метров – не близко в таких условиях. По обеим сторонам длинные языки и сотни глаз, ужасающих черных точек. Ни одна зараза не желала бросаться на человека с револьвером. Не понимаю, почему их здесь было так много. Они чувствовали страх и наслаждались моей медленной смертью в их представлении. Я добрался до чемодана. Почти. Он был на расстоянии вытянутой руки,