и сунул карту обратно. – Все правильно. Лучше вот что мне скажи… Ириш, ну зачем тебе это надо? Тебе сейчас отдыхать нужно не меньше, чем Сашке. Ты столько перенесла за последнее время. А тут еще такие поездки… – Ирина не отвечала. – Вообще не уверен, что мы эту деревню найдем до вечера… Ладно, поехали, – резюмировал Меркулов, поскольку никакого впечатления его слова на спутницу не произвели.
Дорога начала подниматься в гору. Кругом были засеянные поля, к ним отлого спускались еще недавно желтоватые склоны – это была выгоревшая трава. Пашни ползли вверх по откосам. Теперь, когда они забрались выше, ветер сильнее колыхал колосья. Дорога была белая и пыльная, и пыль поднималась из-под колес и повисала в воздухе за машиной.
– Как называется деревня, я забыла, – спросила Ирина, – что-то там про клоунов?…
– Скоморохово.
Она вытащила карту, поизучала ее немного и безапелляционно заявила:
– Во-первых, если мы тут срежем по лесу, то выедем на этот участок… Наверняка это и есть ваше Скоморохово.
– А во-вторых?
– А во-вторых, вам придется смириться с моим присутствием.
Меркулов промолчал. Ирина продолжала теперь другим тоном – гораздо более мягким:
– Константин Дмитриевич, вы же сами видите, как Шурка мучается от бездействия… А я его лучше вас знаю…
– Значит, ты не против, чтобы он работал?
– Конечно нет. Это хорошо, а то превратится в такую собаку в очках.
– Как это? – удивился Меркулов.
– А вы не слышали? Это сейчас модно – собаки в очках. Мне недавно дочка из Англии звонила, рассказывала. У них там собаки в очках ходят.
– Но зачем?!
– В домашних условиях собака живет дольше обычного, и к продленной старости происходит атрофия мышц, контролирующих восприятие солнечного света. Результат – собаки категорически отказываются выходить на улицу. Вот и изобрели для них такие специальные окуляры… И потом, это суть мужской психологии – он сам себя съест и угробит здоровье, которого и так осталась самая малость. Я не могу ему это запретить. Что тогда мне остается? Только помогать. Пусть считает, что не болеет, а действует. К тому же… – Она замолчала.
Хотя Меркулов и ожидал услышать что-то в таком роде, он все же глянул на нее с легким удивлением. Жена Турецкого собирается активно ему помогать разбираться в его бредовых идеях? Это было что-то новенькое!
– К тому же? – напомнил Константин Дмитриевич.
– К тому же вы не слишком-то умеете разговаривать с людьми. Только приказы отдаете.
Тут уж Меркулов не выдержал и возмутился:
– Ну уж это извините!
Ирина сообразила, что перегнула палку.
– Простите… Просто я сейчас не могу по-другому, поймите меня, Константин Дмитриевич!
Некоторое время оба молчали. Меркулов определенно тяготился этим молчанием больше. Он вообще с неудовольствием поймал себя на каком-то ученическом чувстве по отношению к Ирине, можно было подумать, что он нерадивый троечник,