витрины магазинов закрывались и пылились, фермерские домики в викторианском стиле пустовали у границ невозделанных полей, а их стены начинали оседать под весом ежегодного снега. Туши сбитых машинами оленей разлагались у окружного шоссе, потому что больше не хватало бюджета на минимальную зарплату парня, чьей работой было выезжать на своем пикапе и лопатой соскребать их с дороги.
Каждый год население Коппер Фолз понемногу уменьшалось, потому что люди сдавались, теряли надежду и сбегали на юг в поисках более легкой жизни – или не делали этого и умирали на своем месте. Берд взглянул на цифры. Даже до того, как Лиззи Уэллетт снесли пулей лицо в доме у озера Коппербрук, продолжительность жизни в этом сельском округе была ниже среднего по необычным причинам. Несчастные случаи. Самоубийства. Наркотики.
Он вышел из машины и взобрался по ступенькам под навесом, дверь заскрипела, когда он ее толкнул. Свалка все еще горела, воздух до сих пор был слегка едким, даже здесь, на краю городка. Запахи внутри трейлера – шампунь, перекись, что-то отдаленно, химически грейпфрутовое – были приятными в сравнении.
Внутри оказался только один человек – брюнетка с крупной челюстью и телефоном в руке. Она взглянула на него, а потом снова уставилась на экран.
– Дженнифер Веллстуд? – спросил Берд, уже зная ответ. Брюнетка кивнула.
– Шериф сказал, что вы зайдете. Сколько это займет? Ко мне скоро придет клиентка.
– Когда?
– Через час? – пожала плечами она.
– Этого хватит. У меня просто есть несколько вопросов. Меня зовут…
– Да, знаю. – Она вздохнула, глядя в телефон, и отложила его. – Я не понимаю, чем могу помочь. Я едва знала Лиззи.
– Интересно, все говорят, что вы были ее ближайшей подругой, – сказал Берд.
– Если это правда, то это очень печально, – сказала она, глядя себе под ноги. Затем она покачала головой. – Дерьмо. Наверное, это правда.
– Вы должны понимать, – сказала Дженнифер, – что с Лиззи было непросто. Да, народ хреново к ней относился. И к ее отцу. Эрл Уэллетт приехал в город молодым парнем, чтобы работать на лесопилке, женился на местной девушке и перенял управление свалкой ее отца всего лет за десять – а это, по мнению некоторых фанатиков, значило, что ему категорически нельзя доверять. Не имело значения, что это было лет сорок назад; не важно, сколько ты здесь живешь и сколько корней пускаешь, они все равно недостаточно глубокие, чтобы впечатлить семьи, прожившие здесь пять поколений. А твои дети…
– Знаете эту поговорку? «Если кошка рожает в духовке, это не значит, что котята получаются печеньем», – продолжила Дженнифер, криво улыбаясь.
– Да, слышал, – кивнул Берд.
– Тогда вы знаете, как все было. Не имело значения, что Лиззи родилась здесь. Она все еще была чужой в глазах тех, кто придавал этому значение. – И из нее получился хороший козел отпущения, – продолжила Дженнифер. – Не только из-за ее отца или той мусорной кучи, где они жили, и не потому, что Эрл Уэллетт иногда охотился на белок, чтобы приготовить жаркое