свою шляпу, когда сообщит моему папе, что я умерла.
Может, я все-таки не хочу рассказывать эту часть.
И я не хочу, чтобы вы подумали, что моя жизнь была такой уж плохой. Это не так. Мой папа меня любил, а это уже больше, чем могут сказать некоторые. Он дал мне сколько мог и ошибался по незнанию, а не из зловредности. Даже пьяным, а таким он бывал достаточно, он никогда не поднимал на меня руку и даже слова злого не сказал. Многие мужчины в моей жизни делали мне больно – черт, я вышла за одного, который почти ничего другого не делал, но папа не был одним из них. Дом на озере, где я умерла? Он купил его по дешевке у Тэдди Рирдона через год после гибели моей матери. Он купил его ради меня, чтобы отремонтировать и сдавать, откладывая деньги на университетское обучение, которое по его мнению я могла бы когда-то захотеть. Он на самом деле считал это возможным. Что я буду чего-то стоить, что бы там о нас ни говорили окружающие.
И когда все пошло не так и я оказалась с Дуэйном, папа отдал мне ключи и назвал это свадебным подарком, и вы бы никогда не поняли, что он разочарован, если бы не то, как он избегал смотреть мне в глаза.
Глава 6
Первым, о чем подумал Берд, просматривая историю публикаций на странице Лиззи Уэллетт в Фейсбуке, было то, что ей не нравилось фотографироваться. Некоторые девушки были прямо-таки одержимы своими лицами – его последняя девушка была из этих, ее ленты в соцсетях были бесконечными сериями селфи с этими странными светящимися фильтрами, наложенными поверх, от которых она становилась похожей на какую-то мультяшную куклу. Как бы вы этих девушек ни звали, Лиззи была прямой противоположностью. Фото ее профиля в последний раз обновлялось три года назад – зернистое изображение, снятое с расстояния, на котором она повернулась лицом к солнцу. Одной рукой она прикрывает глаза, другой сжимает банку светлого пива «Курс», а на лице невозможно различить черты – нельзя определить, как она выглядела, помимо базовых деталей: бледная, худая, рыжеволосая. Берд продолжил листать. На нескольких следующих снимках Лиззи вообще не было; на одном – закат над озером, на другом – размытое изображение чего-то коричневого и пушистого – кролика? кота? – угнездившегося в траве. В какой-то момент она пыталась сделать фото на камеру своего компьютера, но оно получилось таким размытым, что виднелись только ее глаза, ноздри и тонкая линия рта. Но в итоге он ее нашел. Десять лет назад, крупным планом, она сморела в камеру через плечо округленными глазами, приоткрыв губы, словно ее застали врасплох. На ней было желтое платье без бретелей и цветочный венок на голове, волосы искусно уложены под ним локонами, а щеки пухлые и розовые. Десять лет назад… Берд посчитал. Здесь ей должно быть восемнадцать. Совсем ребенок, отправляющийся на выпускной.
Он поглядел на изображение еще несколько секунд, прежде чем в мозгу что-то щелкнуло: цветы, макияж, наряд. Выпускной, подумал он, но нет.
Это ее свадьба.
Последний раз, когда Лиззи Уэллетт позволила себя