Знали, что такое воинский устав и дисциплина. Однако, в сравнении со старой армией, в которой я служил почти четыре года, эта дисциплина казалось для меня какой-то фальшивой, наигранной. Беспрекословного подчинения и выполнение приказаний не было. За положенным ответом: «есть, слушаю и т.д.» обязательно шли обязательно дополнительные разговоры, пререкания – «отрыжки митингования».
«Нет! – думал я, – с такой дисциплиной, мы не победим немцев».
По старой привычке я иногда громко перебивал рассуждающего: «не разговаривать, повтори приказания» и нередко давал «мата».
Однажды Малов явился ко мне, сильно выпивши, и привел с собой какого-то молодого человека лет 25—28. Молодой человек был почти трезвый.
«Вот, товарищ комиссар! – заплетавшимся языком начал Малов, – я привел к вам самого настоящего шпиона».
«Почему ты думаешь, что это шпион?» – молвил я.
«Я, товарищ комиссар, хоть и пьян, но сразу вижу шпиона. Вместе мы с ним сначала пиво пили в „американке“, а потом он начал меня спрашивать, где я живу, что я делаю».
«Дальше что было?» – перебил я Малова.
«Дальше я повел его к вам, пусть, мол, комиссар разберется».
«Где работаешь?» – быстро спросил я у «шпиона».
«На заводе «Урал обувь».
«Какой цех?»
«Седьмой, товарищ комиссар».
Я позвонил – мне ответили, что такой рабочий у них действительно работает, и работает хорошо.
«Можешь пойти» – сказал я рабочему, сердито глянув на сконфуженного Малова.
Следующий день у меня целиком ушёл на то, чтобы пристроить Малова на гауптвахту на четырнадцать дней. Все гауптвахты были битком забиты.
С «губы» Малов вернулся сильно осунувшийся, бледный. «Теща», как в шутку звали «губу», плохо кормила «своих неисчислимых зятьев». Малов, как мне передали, дал торжественную клятву «свернуть голову комиссару». Но «клятву» эту Малов так и не выполнил. Судьба впоследствии разлучила нас навсегда.
Безделье – самый страшный враг человека, это я знал и раньше, а теперь особенно почувствовал на своем собственном госпитальном опыте.
Никто никаких указаний нам не давал: чем именно должен заниматься личный состав госпиталя. Вместе с начальником госпиталя мы самостоятельно составили расписание занятий.
В эти занятия я включил строевой устав, всю военную муштру, какой подвергался сам в старой армии.
Изучение винтовки, автомата, гранатки, ручного и станкового пулемета. Со стороны начальника госпиталя – занятия по вопросам медицины и всего того, что должен знать и уметь личный состав госпиталя.
Дело у нас закипело:
– вставали в шесть часов утра,
– ложились спать после поверки в одиннадцать часов.
Заниматься по изучению пулеметов ходили в дом офицеров километров за пять, проводили