Помоны из уст других сородичей, но сам за женщиной до дня ее избрания наблюдал очень мало. В прочем, за проведенное с ней время он ею заинтересовался. Может, Помона не так безнадежна, как сама о себе говорила. Но еще все-таки не вечер.
Ти-Цэ спустился вниз по тропе к территории Пэчра и коротко поздоровался с первым встретившимся ему собратом.
– Ты оставил Посредника? – спросил тот, когда они поравнялись. Спросил на их родном языке, по которому Ти-Цэ успел порядком соскучиться.
Ответить ему на том же наречии было так же приятно, как размять затекшие мышцы. Слова ложились на язык как влитые, чего нельзя было сказать о человеческом, на котором только и разрешалось разговаривать в присутствии Помоны.
Ти-Цэ быстрым шагом пересекал Пэчр и хмуро поглядывал по сторонам. Он выбивался из картины лениво текущего дня. Прогуливающиеся с детьми матери поднимали на него глаза, отвлекались от дел старики и старухи, провожали его взглядом мужчины. Никого из них Ти-Цэ не удостоил прямым взглядом и даже не польстил, еще ускорив шаг. Он шел в одном темпе и выискивал глазами нужный дом в бесконечной аллее похожих друг на друга построек.
Якобы незаметно за Ти-Цэ следовала уже целая вереница любопытных. Он этого ожидал, но ему было все равно. Заданию они никак не помешают, и приказ Помоны будет выполнен. А люди получат необходимую подкормку, чтобы взрастить еще больше интереса и терпения.
Вскоре Ти-Цэ увидел тех, кого искал. Семья Помоны как на удачу в полном составе была в огороде. Женщина, из-под юбок которой выглядывали сухие щиколотки, увязала коленями в земле и молча полола гряду моркови. Мужчина сидел на перевернутом ведре и сосредоточенно водил по лезвию топора точильным камнем. Ти-Цэ знал его как хорошего охотника, у которого исподтишка учились во время вылазок в лес как юнцы, так и добытчики его возраста. Насколько ему было известно, Гектор никогда и никому не позволял говорить дурно о его семье, и потому Нонна почти не ходила без него по Пэчру. А вот Помона никогда не пряталась у него за спиной.
Но это было еще не все. В ногах Гектора сидела маленькая пухлая девочка с теми же темными, но куда более густыми, чем у сестры, волосами. Она сидела в тени отца, там, где старая звезда не могла причинить ее бледной, необыкновенно чувствительной коже вред. И пока Гектор не занялся заготовкой дров, Ида использовала пень вместо столика. Она сосредоточенно рисовала что-то на мятом листке пергамента, то подбирая под себя, то снова выпрямляя ножки. Будто проверяла, успеют ли лучи старой звезды ее укусить.
Все, кроме Иды, выглядели больными от тоски. Не верилось, что эта пожилая пара приходилась юной художнице родителями.
Рост позволял Ти-Цэ перешагнуть калитку, но он кивнул стерегущему семью Посредника собрату, остановился прямо перед владениями людей и замер. Первой его выжидательный взгляд почувствовала Нонна. Она не донесла руку с пучком сорняков до ведра и выпрямилась, насколько позволяла горбатая спина. Глава семьи вскочил на ноги с небывалой для человека его лет прыткостью, и даже Ида воззрилась на пришельца