мне не следовало об этом забывать.
– И как она?
– Процветает, судя по всему.
– Знаешь, эти новые русские… Сдается, все они ходят по крайне скользкой дорожке.
– Да она, вроде, на самом деле вкалывает.
– Вкалывать тоже можно по-разному. У нас их столько перебывало – ты не представляешь, в основном, огнестрел. А уж какие крутые попадались – охрана круглосуточно в коридорах толклась. Только где эти добры молодцы были в нужное время?
– Типун тебе на язык, давай лучше чай пить.
– Все равно мне эти шальные деньги не внушают доверия. Ты вон колотишься, я кручусь – и что? А откуда на них золотой дождичек капает?
– Мы же бюджетники, а они в свободном полете.
– Повидала я этих летунов в реанимации – печальная картина.
– Да ладно тебе. Каждый живет как хочет.
– Ошибаешься, мать: не как хочет, а как умеет. Она замуж не вышла?
– Кажется, нет.
– Видишь, а ведь и красотка, и разодета в пух и прах, я ее в прошлом году в такой норковой шубе видела – закачаешься. А толку?
– Вот мы с тобой – другое дело.
Клара щелкнула зажигалкой и затянулась – после развода она дымила как паровоз:
– Что о нас говорить? Мы рабочие клячи, и мужики вокруг нас такие же, а тут и машины, и норки, а счастье где?
– Ну, его каждый понимает по-своему.
– Брось, счастье оно и есть счастье. Слушай, у тебя крепче чая ничего не водится?
Я удачно вспомнила про недопитую бутылку Леркиного муската, глотнув из бокала, Клара блаженно закатила глаза:
– Чудная вещь. Я дома не держу – мать с Машкой забодают, а иногда ох как хочется для разрядки. Да, о чем бишь я?
– О счастье.
– Как всегда, о дефиците.
– Так чего бы тебе хотелось?
Клара вздохнула:
– Как всем: чтобы дома все было в порядке, самой хоть маленько меньше вкалывать, ну и надежный мужик рядом.
– И только? – удивилась я.
Она засмеялась:
– Подробнее я бы обсудила этот вопрос под другой напиток и в другой компании – шепотом при свечах; ты, Анастасия, больно уж, как бы помягче сказать, абстрактная.
– Ясно, дура, то есть.
– Нельзя сказать, чтобы совсем, но некоторых вещей не понимаешь, извини.
Ее слова меня задели:
– Почему не понимаю?
– Потому что ты у нас этакий цветочек под названием "лопушок обыкновенный". Иногда я смотрю на тебя и думаю: таких не бывает. Какая судьба тебя хранит? Ведь по идее ни один прохвост просто морального права не имеет проплыть мимо и не урвать по максимуму.
– Сроду не бывало, – возмутилась я.
Клара скептически хмыкнула:
– Уверена, бывало и не раз, просто ты не заметила. Может, именно в этом твоя сила, а? Кто знает? Ну, что нос повесила?
– Обидно все-таки, согласись.
Клара засмеялась:
– Что обижаться – это правда. Такой я тебя сто лет знаю, такой терплю. Хотя малость