Кристине куковать под гнетом кастрюльно-сковородного рабства.
Кристина, конечно же, не стала сильно протестовать. Да и вообще никак протестовать не стала. А только-только нашла в себе силы удержаться и не завизжать от радости. А папа ушел окрыленный. Давно он не чувствовал себя так хорошо – он словно сбросил с плеч десяток лет, распрямился, и даже его личный водитель сразу заметил в нем произошедшую перемену. И сделал комплимент. На что папа был весьма доволен.
Конечно, можно пространно живописать, что же еще произошло тем вечером: как из штаба вернулась Мария Харитоновна, как она десять минут бегала по квартире в попытке разнюхать и что-то прояснить для себя, но так ничего толком и не обнаружила. И только подозрительно рассматривая довольное, как круглая полная луна, лицо Кристины, пришла к выводу, что ее сына, похоже, сегодня взяли в оборот. Она даже принялась звонить ему домой, но получила отворот-поворот и страшно разозлилась. Бабушка и папа долго кричали друг на друга в телефон, но потом в итоге почти успокоились, бабушка вытащила из серванта початую заветную бутылочку и хрустальную стопочку, достала из холодильника остатки сыра и багета и как следует напилась сама с собой. А Андрейка просто спал.
Наутро по квартире все бегали, как ошпаренные. Назавтра был день выборов, и сейчас – хоть по всей стране и был объявлен «день тишины» – в партийных штабах работа кипела, как у мартеновских печей в тридцатые годы. И, кроме того, бабушка разбудила Кристину пораньше, велела ей одеваться и следовать за ней. Иван Иванович распорядился доставить Кристину на Красную Пресню, где она должна была начать входить в курс дела.
Впервые за последние несколько недель Андрейка остался дома один. Он недоуменно бродил по квартире, пытаясь осмыслить, что же произошло, и может ли он опять спокойно читать в своей комнате. Повсюду была раскидана незамысловатая одежда Кристины – и даже кое-что лежало на кроватке Андрейки, брошенное впопыхах и в горячке сборов – так что ему пришлось для начала собрать все эти вещи в одну кучу и свалить их на тахту Кристины. Постепенно шаг за шагом Андрейка учился отстаивать свое личное пространство. И появление в доме няни послужило для этого хорошим катализатором.
Андрейка вдруг совершенно ясно и отчетливо понял, что даже если никого не трогать и ничего не делать, это вовсе не означает, что в один не очень прекрасный момент рядом с тобой не появится человек, который сочтет, что имеет все права причинять тебе неудобства. А коль скоро он появился, то нужно уметь поставить его и себя в такие рамки, чтобы тебе было наиболее комфортно.
Что сказать – мысль была неизбитой, а самое главное, вполне осознанной, так что, мы с удовольствием имеем право констатировать, что Андрейка сделал еще один шаг на пути к самостоятельной взрослой жизни. В общем, он решил напомнить Кристине о ее правах и обязанностях, и кто в этом доме хозяин. И от предвкушения будущих баталий с превосходящим его по возрасту противником яростно сжимал кулачки,