опасный тип. Я однажды видел его в блокгаузе Беззубого Бена на реке Найобрэре! Он тогда ночью набросился с топором на художника Морриса, чтобы убить его и ограбить.
– Боже Всевышний! – испуганно воскликнул Генри.
– Странно, – сухо заметил Джо. – Чем уж таким привлекательным владел Моррис, чтобы довести индейца до ограбления с убийством? У индейцев такое, вообще-то, не в моде.
Билл рассердился, потому что в этом деле совесть его была нечиста.
– Что значит «странно»? – воскликнул он. – Неужто вы, сэр, так мало имели дело с краснокожим отребьем? Топ чертовски опасный преступник, а его друг Фред – или Джим, как его зовут на самом деле, – ему в этом не уступает! Художник имел при себе торбу, полную долларов. Это и привлекло бродяг.
– Может быть, но тебе-то что? Почему ты так возбудился?
– Потому что я думаю: мы еще дешево отделались, потеряв двух коней. А могло ведь случиться и другое. Эти пройдохи очень опасны.
– Но ведь они явно враги дакота.
– Потому что даже дакота не нужны такие отъявленные злодеи, как эти. Нет, сэр, я дело говорю. Нам надо радоваться, что они убрались, а наш убыток не так велик.
– Может, ты и прав, Билл. Я ничего этого не знал, но у меня сразу возникло чувство, что нельзя предоставлять им убежище. Как ни привлекательно было заполучить для нас таких крепких парней!
На этом Билла и Шарлеманя отпустили. Они отправились на берег ручья и принялись за остатки консервированной солонины из банки. Наевшись, Шарлемань поставил обломок зеркала и начал обрабатывать бритвой свою бородку. При этом ему приходилось кривить лицо, и Билл забавлялся его гримасами.
Когда процедура была с половинным успехом закончена, Шарлемань стал коситься на Билла Петушиного Бойца уголком глаза, но ничего не говорил.
Биллу от этого взгляда стало не по себе, он даже поправил свой шейный платок и спросил:
– Чего ты так смотришь? На мне что-то не так?
– Нет, храбрый петушиный боец, не на тебе, а в тебе!
– И что же это?
– Тайна.
– Что-то я не кажусь себе таким таинственным. Скрывать мне нечего.
Шарлемань откашлялся и ухмыльнулся.
– Что ты опять корчишь гримасы! Давай говори!
– Может, мне только привиделось.
– У тебя все может быть, даже без бренди.
– Не примерещилось ли мне, что я как-то завернул в блокгауз Беззубого Бена – кажись, нынешней весной это было, снег уже таял, – и однажды вечером мы сидели при смоляных факелах, помнишь, в левом дальнем углу большого трактира…
– Ну, помню, помню, было дело.
– Было так приятно тепло, и Бен нас хорошо угощал – и шнапсом, и ветчиной из медвежатины…
– Это его коронное блюдо!
– Мы угощались и начали рассказывать истории.
– Поди-ка, немало глупостей насочиняли под бренди Бена.
– Да уж насочиняли. Много всяких историй про разбойников и привидения.
Билл прислушался и с подозрением сощурил глаза:
– А чего это ты вдруг вспомнил?!
– Потому