ситуации мне стало и стыдно, и смешно одновременно. Суть истории была такова. В свое время для «нагула жирка» селянам в нашей местности разрешили держать песцов, соответственно для сдачи шкур в государственную заготконтору. Деньги платились небольшие, но все же, но помимо официальных появились и «чёрные» заготовители. Естественно деньги были серьёзные. Партия и правительство по старому методу, когда осознало, что мимо кассы проходят какие-то деньги, решило запретить, указом, все чин по чину. Но люди, дорвавшиеся до денег, с прибором клали на всех, и поэтому тайные фермы продолжали существовать. А органы надзора вместе с милицией получали свою долю и были счастливы. Ибо перспектива выйти из дома и не вернуться была гораздо ближе, чем грозные окрики с того же областного центра. Вдоволь посмеявшись над моими страхами, дед спросил.
– Дядя Витя завтра корову резать будет, смотреть пойдёшь? Кровянка точно будет… – сказал он, намекая на свежую жареную кровь с луком. Я согласно кивнул. Жизнь в деревне, как ни говори, она немного другая; когда дедушка рубил курам головы, мы с братом Юркой с каким-то восторгом даже смотрели, как обезглавленные курицы, брызгая фонтанами крови, носились по двору. В то же время сын моей тётки забился в доме и жадостливо хныкал. Зато, когда мы сели ужинать я не удержался.
– Жалко, Лёша, курицу, правда?
Тот пустил слезу и промямлил, – Да, она же живая была…
– А кушать не жалко? – ехидно спросил я под молчание взрослых. Тот покраснел и разревелся, на что тётка решила высказать все, что она думает по поводу моего воспитания. Дед резко оборвал её.
– Если хочешь вырастить из своего, сопляка, делай; а пока я тут хозяин, и будет так, как я сказал, не нравится – уезжай…
На этом вроде все и закончилось, но внутри у меня что-то осталось такое, что даже сейчас я не могу сформулировать.
– Дедушка, а как же дядя Витя будет Машку резать, ведь он же хвалит её, она самая лучшая у него? – задаю я, наверное, самый основой вопрос…
– Видишь ли… – начинает дедушка, но внезапно мы оба слышим голос бабушки.
– Внучек, вот когда ты пропалываешь грядку и я говорю тебе, что ты самый лучший и у тебя хорошо получается, что ты делаешь?
– Конечно я стараюсь сделать лучше. – не задумываясь говорю я.
– Ну и зря, – огорошила меня бабушка. – человек от скотины отличается тем, что он не нуждается ни в чьём одобрении или порицании, он сам знает, что делать, как делать и насколько делать.
Я замер, словно перед очень каким-то важным открытием, в моем детском сознании стало формироваться нечто новое, не похожее ни на что чувство.
– Так вот, если мне скажут… – начал я.
– Всё верно, – тихонько перебивает меня бабушка, – если вдруг тебе скажут, что ты – трус и не можешь спрыгнуть с дерева, то у тебя два выхода, либо в могиле, либо жить дальше. Никогда не разменивайся на мелочи, жизнь тебе предоставит много шансов погибнуть…
Конец