французской полиции. Вот почему я надел маску, желая скрыть от вас свое лицо, на всякий случай.
– Господи! Что я переживаю! – воскликнул герцог, хватая себя за голову, – я… испанский гранд… я подвергаюсь такому позору… двойному позору…
Нога его наступила на твердый предмет… он нагнулся и увидел свой револьвер, стремительно схватил его, приставил к виску и спустил курок…
Послышался выстрел – и с окровавленной, раздробленной головой герцог упал на ковер… Смерть последовала мгновенно.
На несколько минут свидетели этого неожиданного самоубийства остолбенели, забыв о том критическом положении, в котором они находились.
Человек в маске опомнился первый, зная, что на выстрел сбегутся все жители дома.
– Живей, бежим! – крикнул он, потащив за собой едва стоявшую на ногах старуху, – нам не поздоровится, если нас застанет здесь полиция.
Князь был также озадачен – не столько тем, что он видел, а тем, что услышал от вожака лондонских карманников.
Его любовница – воровка! Это открытие сильно покоробило его и внезапно охладило страсть.
Герцогиня инстинктивно почувствовала, что происходит в душе молдаванина. Нужно было уничтожить во чтобы то ни стало неблагоприятное для нее впечатление. Она подошла к трупу мужа и, протянув над ним руку, проговорила торжественным тоном:
– Князь, я клянусь вам, что все, сказанное этим человеком, ложь… Он говорил все это с целью убедить герцога отказаться от меня. Князь, вы только что предлагали уехать… двери открыты… чего же вы еще ждете?
Всем известно, что у влюбленных своего рассудка нет, а князь был по уши влюблен в герцогиню, не удивительно, поэтому, что он поверил ей на слово. Он обнял ее и увлек за собой через потаенную дверь.
Не успели они скрыться, как слуги, привлеченные звуком выстрела, прибежали со всех сторон.
Их изумленным взорам предстал окровавленный труп герцога, распростертый на полу, с револьвером в руке.
Через час полицейский комиссар явился на виллу и составил протокол, в котором значилось, что со слов прислуги, герцог лишил себя жизни, застав свою жену с любовником в день свадьбы.
Когда происшествия брачной ночи дошли до слуха двух известных нам репортеров, они обрадовались и написали две невероятно длинных статьи, наполнив их подробностями, почерпнутыми из богатой фантазии. А драматическая новость дня, разлетевшаяся с поспешностью, достойной поощрения, и двойного гонорара, поставила бы их, наверное, на три ступени выше всех остальных собратьев по ремеслу… не появись в тот же день другое, подавляющее все остальные известие…
Была объявлена война с немцами.
На вокзале Кале, перед отходом поезда
В марте 1872 года, то есть два года спустя после описанной нами брачной ночи, в одном из залов вокзала в Кале, за одним из столиков сидели четыре подозрительных личности. Их неспокойные взгляды были устремлены на двери, выходящие на платформу.
Приближалось