поодиночке на платформу. Здесь они принялись высматривать вагоны третьего класса.
Вся почтенная банда только сегодня прибыла из Англии, вслед за добычей, намеченной заранее.
С первого взгляда покажется странным, что в их число входит агент секретной полиции, но для тех, кто знаком с английской полицией, этот факт не станет новостью. В таких случаях, когда секретные агенты находили, что им выгоднее идти рука об руку с ворами, они недолго думая переходили, на темную сторону, оставляя за собой право действовать по закону, как только дело начнет проваливаться. Так было и теперь, – агент Бонсон был подкуплен Жаком Дилона, предводителем банды.
В то самое время, как Сторер, один из директоров английской полиции, собирался поймать Жака Дилона, известного лондонского вора, его помощник, Бонсон, приехавший официально с той же целью, стал сообщником мошенника.
Бонсон обязался защищать вора или же выпустить его, как если сложится неприятная ситуация.
В то самое время, когда происходила описанная нами сцена, в зале первого класса расхаживали два изящно одетых господина. Они какое-то время ходили мимо друг друга, точно, незнакомые, но потом, не говоря ни слова, сошлись и стали вполголоса что-то обсуждать.
Один из них был высокого роста, брюнет, с узкими черными бакенбардами, крючковатым носом, веселыми, живыми глазами и тонким ртом, с которого не сходила саркастическая улыбка. Вся его фигура дышала энергией. Другой был блондин или, лучше сказать, рыжий англичанин. Цвет его лица был бледно матовый, точно у женщины, глаза светло-голубые. Он не носил ни бороды, ни усов и имел вид наивной девушки, но не трудно было догадаться, что наивность эта была напускная.
– Жак Дилон, за каким дьяволом очутились вы во Франции? – спросил брюнет, отводя блондина к окну.
– За таким же дьяволом, как и вы, – ответил Дилон, смотря куда-то в пространство.
– Значит, вы так же, как и я, собираетесь погулять по Парижу? – переспросил брюнет, который был никто иной, как начальник Бонсона, Уильям Сторер.
– Да, мистер Сторер, я собираюсь покутить, – сказал Дилон, которому совсем не нравился допрос директора полиции.
– Покутить и… пошарить в карманах парижан!
– Мистер Сторер, вы не очень великодушны, – остановил его мошенник, – вот два года уже, как я отсидел, а к тому же я не в Лондоне, а во Франции… и советую вам забыть, кто я, при этом условии и я забуду, кто вы. Нечего напоминать о виселице человеку, который пользуется свободой по закону.
– Однако, вам не трудно стать опять достойным виселицы, – заметил Сторер, не выпуская руку своего собеседника.
– Не будем говорить о таких гадких вещах, мистер Сторер, особенно здесь, где наше с вами присутствие может и вовсе оказаться не столь приятно господам, которые нас окружают,
– Послушайте, – вы, кажется, пытаетесь дерзить? – сказал Сторер, повышая голос.
– Я еще скажу вам, если вы не оставите меня в покое. Вы не имеете никакого права