очень рады, что развязались с ним, – заметил другой американец. – Он и его мальчишка могли бы натворить множество бед. Когда они дорвутся, наконец, до золота, то сделаются настоящими коршунами.
Затем разговор перешел на Эльдорадо, на богатые месторождения, где золото валяется словно простые булыжники. Говорили и о разных кровавых стычках, слухи о которых шибко ходили во всей местности. Но крепкое калифорнийское вино мало-помалу оказывало свое действие: лица разрумянились, у всех в глазах сверкало выражение полной доверчивости, и люди с трудом лишь заметили, что уже наступила ночь.
Дон Педро и Антонио пустились в обратный путь. Они от всего сердца пожелали приезжим счастливой дороги, которую они должны были продолжить на следующий же день, и затем поскакали к гасиенде, полные впечатлений целого вечера.
Месяц встал из-за гор, заливая всю окрестность своим мягким светом. Бесчисленные звезды бросали с вышины прозрачного, чистого небосклона синевато-зеленые лучи. Время от времени воздух прорезали зигзаги молний. Быстро выныривая и снова исчезая, большие светящиеся насекомые летали над землей, словно летающие бриллианты. Воздух был напоен одуряющим ароматом лавров, листья которых блестели, словно серебро, только глухой шум лагеря нарушал тишину ночи.
В гасиенде царил уже глубокий мрак, и все её обитатели спали. Дон Педро и его сын также улеглись на свое скромное ложе. Но наверху, скрытый листвой дикого винограда, на веранде сидел Джон Галлет. Он видел, как подъехали его хозяева, но не счел нужным переговорить с доном Педро. Он весь был поглощен думами, глядя в глубину лунной ночи, на роскошные поля пшеницы и тучные луга.
– Хитростью надо делать дело, а не кулаками, а парень-то ведь прав! – бормотал он.
В комнате рядом с верандой спала Дженни – впервые после болезни сон её был крепким, на её милом личике играла улыбка, – вероятно, во сне она видела этого доброго человека… Около её постели мать на коленях, горячо молилась за того, кто спас от смерти её ребенка.
II
На следующее утро дон Педро, встав с постели, первым делом отправился вместе с сыном в комнату больной. Дженни еще спала: на её щеках горел здоровый румянец, она была вне опасности. Её мать не находила слов, чтобы выразить благодарность своему благодетелю; она могла только плакать от переполнявших ее чувств.
Отец и сын стояли перед кроватью, смотря на спящую девочку. И вот она шевельнулась и проснулась. Ее выразительные голубые глаза с удивлением остановились на двух мужчинах: затем, словно окончательно стряхнув с себя сон и получив возможность отдать себе отчет в происходящем, она вскрикнула:
– Матушка! Да ведь это наш добрый господин! Не правда ли?.. Наш благодетель!
– Да, дитя мое, это он, дон Педро Диас, владелец этой гасиенды.
По красивому, слегка зарумянившемуся лицу девочки скользнула счастливая улыбка,