у доброй подруги сеньоры Летисии, вдовой графини Иоланды де Монфор.
Когда гости собрались в зале, только хозяин замка присел за стол. Все остальные отправились мыть руки к чаше для омовений, причем мажордом, резчик и виночерпий шли первыми, через плечо у них были перекинуты полотенца и салфетки.
После этого начался ритуал дегустации. Поклонившись три раза, резчик приблизился к сеньору Морису. Опустившись на колени, он открыл и пододвинул к нему солонку и отрезал по маленькому кусочку от белого хлеба и от тренчера для снятия пробы. Одновременно обер-церемониймейстер и виночерпий поднесли сеньору чашу для омовения рук, перед этим попробовав воду и поцеловав полотенце, которым ему предстояло пользоваться.
К этому времени первая перемена блюд уже находилась на сервировочных столах, ими занимался мажордом, следя за тем, чтобы все яства отведали главный повар и дворецкий из-за опасения отравления.
Сразу по окончании дегустации гости расселись по своим местам, и вперед выступил умелый резчик мяса. Он гордился скоростью и ловкостью своей работы. Дегустировать оставалось только напитки. Проба и подача эля[14] и вина должна была совпасть по времени с подачей первого мясного блюда.
Жанна следила за церемонией во все глаза. Никогда прежде ей не приходилось видеть ничего подобного. Откуда старому дворецкому, дядюшке де Сувре, который еле передвигал ноги, стали известны такие церемониальные тонкости? Раньше Жанна за ним ничего подобного не замечала. Обычно старик садился за стол сразу после того, как хозяин замка занимал свое место и, выпив кубок-другой вина, засыпал, подперев подбородок кулаком. Практически он был членом семьи, потому что служил еще при отце Мориса де Бельвиля. А сегодня дядюшка де Сувре слово помолодел на добрых два десятка лет. Он везде успевал и даже раздавал зуботычины нерадивым слугам, разбалованным неспешной и простой провинциальной жизнью, которая царила в замке Бельвиль.
Когда накрыли столы для третьей перемены, пышная процессия слуг в ярких нарядах внесла в зал десять больших серебряных блюд с запеченными и красиво украшенными лебедями. Одно такое блюдо поставили перед новобрачными, и Жанна долго не решалась притронуться к мясу – вместо резчика разделить лебедя на порции должен был жених.
– Не желаете ли, сеньора, отведать? – тихо спросил Жоффрей, указывая глазами на блюдо.
– Да… – после некоторого колебания ответила Жанна.
До этого они почти не разговаривали: Жанна стеснялась, а виконт не знал, о чем можно говорить с такой малявкой. Он злился на родителей, которые устроили этот брак, но ничего поделать не мог – дом Монтегю был весьма уважаемым в Бретани, хотя и не принадлежал к высокородной знати.
Жоффрей быстро и аккуратно отрезал несколько кусков от лебедя, что предполагало известную сноровку в таких делах (похоже, он был заядлым