единственному ребёнку.
– Марина, нет, ну что ты! Я хотел рассказать о том, что, как выяснилось, я был немного знаком с отцом твоего Алексея. И ты, дочка, не поверишь, но я, в какой-то мере, ему даже обязан. Как же я это всё на вашей свадьбе не вспомнил…
– Вот это интересно! Сюжет прямо как из модной книжки. Расскажи, папа, – сказала Марина, устраиваясь в креслице поудобнее.
– Когда я был на твоей, дочка, свадьбе у Биличей, глава их семейства показался мне знакомым. Но я не стал говорить об этом, боялся обознаться. Да и фамилия была мне знакома, но мало ли людей с такой фамилией? Чем занимается твой Алексей я тогда, к слову, ещё не знал, – начал сказывать Пётр Алексеевич. Логическое ударение поставил он в последнем предложении на слове «чем», и ясно было по этому акцентированию внимания, что дела Алексея Билича он явно не одобрял и взглядов его не разделял.
– Видишь ли, в девяностые годы была у меня работа на одном закрытом предприятии, и был там наш общий деловой партнёр. Его фамилия была Билич. Я его пару раз всего видел, поэтому и боялся обознаться. Я навёл справки. Твой Алексей – сын Билича, того самого, с которым мы работали. Мало мы лично общались, конечно… и если бы не были мы ему всем предприятием обязаны, я бы сказал, что человек он – крайне скользкий. Так про него все говорили.
Марина внимательно слушала отца, словно интересный сюжет искала.
– И чем вы занимались вместе? – спросила девушка.
– Прошло почти двадцать лет с тех пор, теперь можно говорить. Ты слышала что-нибудь о советском космическом корабле «Буран»?
– Это который в Парке Горького стоял, а теперь на ВДНХ?
– Да, он самый. И мне всякий раз больно было на него смотреть. В космос, кстати, другой экземпляр летал. Когда «Буран» полетел, я ещё в аспирантуре учился. Мы занимались венерианской тематикой. Планировалась ракета, которая должна была доставить спутник до Венеры. Я был приписан к отделению, которое занималось антеннами спутника. Это был хороший социальный эксперимент: многие части оборудования были спроектированы с участием нас, аспирантов, и даже с привлечением особо одарённых студентов. К несчастью, спутник сгорел в верхних слоях атмосферы, до Венеры так и не долетев…
– Это случилось, потому что студенты над спутником работали?
– Марина, какая ты у меня острая на язычок-то. Не думал, что такой вырастешь. Вся в маму. Нет, дочка, это случилось, потому что случилось. Тогда вообще всё ломалось и много было страшных катастроф, один Чернобыль чего стоит…
– А Анатолий Билич тут причём? И «Буран»?
– Ну так слушай. «Буран», оказывается, был не единственным запланированным кораблём. Не понимаю, как при такой разрухе в стране могли столько всего строить и изобретать. Странно, но о тех проектах до сих пор молчат и не пишут – может потому, что до ума так ничего и не довели. «Буран» на букву «Б», а ещё был проект на «А» – «Апогей», для военных целей, и на «В» – «Венера». «Венера» была самым интересным проектом, самым многообещающим…
– И ты