зажевала надуманный вопрос, спустя мгновение пьяная голова повернулась в мою сторону, его глаза медленно вращались, явно не желая встретиться с моими, разглядывая всё в вокруг, и, в конце концов, его голова отрезала:
– Да так, ерунда, не бери в голову.
Мои красные, слегка подрагивающие на ледяном ветре пальцы, вытащили изо рта докуренную сигарету и метнули её подальше в пустоту тёмного двора, хотя я сомневался, как он отреагирует – урны не было. Но Николай был явно в какой-то задумчивости (видимо, пытался починить мыслительную пластинку, что зажевала его потяжелевшая от алкоголя голова) и не придал этому значения…
Мы ещё постояли пару минут, алкоголь сильно раскачивал нас на ветру, словно мы превратились во флаги. Я посмотрел на свою руку, в ней лежала бензиновая зажигалка, стараясь как можно правдоподобнее имитировать золотой и благородный цвет…
На ней красовался выгравированный танк – это был мой подарок отцу, но он меня сильно обидел, не придав этой вещице должного уважения и даже простой заинтересованности, всучив мне её обратно со словами «лучше бы на что-то действительно нужное деньги потратил». Как будто не заметил этого жеста теплоты и доброты. «Ну молодец, конечно, – подумал я, – спасибо за отзывчивость, мог бы хотя бы соврать и сказать «спасибо, я это ценю», мне, может быть, это действительно бы помогло». Опять мои верные красные подрагивающие помощники положили зажигалку в карман. Мы раскачиваясь зашагали в теплый дом Николая продолжить пить не из веселья, а из благой цели окончательно уничтожить оставшийся алкоголь.
Прошли на кухню, сели, продолжили пить, не чувствуя меры, наконец, Николай родил мысль (видимо пластинка смогла заиграть в его голове), изрядно потеряв всякую связь с трезвым миром:
– Влад, знаешь, я был не совсем честен с тобой, я здесь уже больше года живу, надо было кое-какие дела закончить, вещи перевезти, оборудование, да ещё и ремонт этот…
Я рассмеялся от такой глупости и спросил, а почему только сейчас позвал. Видимо, Николай не смог подготовить себя к этому вопросу и его мыслительный процессор упорно искал ответ. Наконец, спустя пару секунд мычания он изрёк:
– Я же говорю тебе, не мог, нужно было работать, а теперь можно сказать отпуск, можно и отдохнуть.
– Ладно, понял тебя…
И мы выпили ещё, пока его совсем понесло, и он ушел в какую-то философию:
– Влад…
Это слово звучало не раз за вечер, но в таком испытывающем тоне я слышу его впервые, поэтому мои глаза поднялись, плечи слегка напряглись, тело покинуло удобную позу…
– Да?
– Скажи мне, если бы тебе предложили выбор. Ты попадешь в место, где ты будешь безгранично счастлив, ты будешь иметь всё, что ты хочешь, не будет суеты, рутины, злости и прочего дерьма, но ты никогда не сможешь покинуть это место, и ты никогда не увидишь настоящих людей, даже мерзких, гнилых, лживых…
От этого вопроса я слегка расслабился, чувствуя его шутливость, ничего серьёзного, я ответил:
– А