камнем. Но это не спасло его: с неба спустился орёл, подхватил раненого тигра и унёс с собой.
Это был страшный, очень страшный сон. Казалось, в жизни его всё происходит, как в том сне. Но толкователи снов, ни Баргынтай-баба, ни мать Кортка-бике смысла сновидения не поняли. Или они умышленно отправили его по ложному пути?! За это их следовало посадить в арбу, запряжённую быками, поджечь и отправить в степь! Впрочем, он сам побоялся тогда рассказать им всё полностью.
Теперь-то он понимает, что молодой бык – это, конечно, Китай. Кто же ещё?! Он, старый тигр, вступил в драку с молодым быком и, израненный, весь в крови, укрылся в горах. Всё так. Остаётся лишь ждать с неба орла. Кто же это будет?!
Орёл – это сын Тенгре, сын неба. Туман-тархан знает, что прилетит он для того, чтобы забрать его в страну вечности, откуда не возвращаются.
Но когда это случится?
И главное, кто это может быть? Ментьян, который гнался за ним? Или другой кто-то? Предсказывали, будто это старший сын его. Но Албуги нет. Жив ли, мёртв ли он, его всё равно нет.
Скорее всего, это он, Ментьян, те же чины. Тархан о них не знает ничего, где они, что делают. Ушли на восток или на запад? А может, пропадают на морозе в голой степи? Или вернулись к себе? А вдруг… напали на след и идут сюда? Что же ему делать в таком случае? Куда деваться?
От подобных мыслей тархан терял голову и не мог придумать ничего нужного. Он молил лишь о помощи Тенгре.
Объезжая костёр, тархан хотел бросить в огонь щепку, назвав имя Албуги, но удержался. В нём вдруг проснулось сомнение. Когда он доставал щепку, предназначенную Албуге, рука невольно задрожала, и щепка выпала. Непонятный страх охватил тархана. Он взмок от волнения и поспешил покинуть костёр. Спустившись с холма, остановился и с облегчением перевёл дух: он был рад, что случай спас его от ошибки и, похоже, помог избежать смерти.
Возле костра ещё долго не умолкали плач и всхлипы. В зимней степи среди ночи слышались и другие звуки. Горы хвороста, лестница, столбы с помостом – всё сгорело дотла, осталась лишь большая куча золы и угля. В заключение обряда в кострище со всех сторон со свистом полетел град заговорённых стрел. Ни один призрак не должен был оставаться там. Им полагалось навсегда покинуть землю и не мешать живым. Ни одному духу не удастся спрятаться в золе.
Так похороны подошли к концу. Люди отправились к казанам – начинался праздник.
Когда Сылукыз приближалась к Язулыкая, начинало светать. Она видела знакомые деревья, камни, ложбины. Оставалось совсем немного. Скоро березняк, а потом спуск к ручью, звенящему под тонкой коркой льда. А там холм. Если подняться на него и посмотреть вдаль, она увидит их. Справа, на пологом склоне горы покажутся стада; слева, на ровной площадке – их шалаши. Надо торопиться! Быстрей, как только можно быстро!
Так она подбадривала себя, хотя сил оставалось мало. Казалось, руки и ноги стали деревянными. Ей очень хотелось есть, хотелось спать. Глаза невольно закрывались, и тотчас перед ней возникали