подтвердил гость. – Мне понадобилось совсем немного времени, чтобы по-настоящему полюбить Азалию. Уверяю вас, что она будет под моей надежной защитой, и я никому не дам ее в обиду.
Азалия между тем удивленно прислушивалась к беседе: речь за столом шла о ней, а ее саму при этом словно бы и не замечали. Девушка попыталась понять, как она сама относится к предложению Бертрана, но в голове у нее царил хаос.
– Мессир Бертран знатен, а мы всего лишь бедные земледельцы, – сказала Жаветта.
– Это для меня не имеет значения, – ответил гость.
– Но у нашей семьи плохая репутация, – напомнил брат Тибо. – Всем ведомо, что родители Азалии казнены за измену.
– Клянусь Богом, я не сомневаюсь в том, что их оклеветали, – отрезал Бертран.
– Но люди думают иначе, – продолжал возражать монах.
– Пусть думают, что хотят.
– Однако же… – начала Жаветта.
Гость не дал ей договорить:
– Ваша беда не вызывает у меня ничего, кроме сочувствия. Что же касается всех обстоятельств гибели Готье и Люции, то в Нарбонне о них еще помнят по двум причинам – зависти к вам из-за вашего прошлого достатка и выходок Гарнье. А в Русильоне никому нет дела до событий, случившихся где-то на севере.
– Так уж и никому? – усомнился брат Тибо – Помнится, сын Гарнье, Фродель, тоже служит графу Гислаберту.
– Совершенно верно, Фродель сейчас в Перпиньяне12, – подтвердил Бертран. – Но не беспокойтесь – он, в отличие от своего сумасбродного отца рассудителен и не любит скандалов. К тому же у него есть передо мной кое-какие обязательства.
– Сын Гарнье и в юности не был спесивым, – проворчала Жаветта. – Нрав у него уж точно не отцовский.
– Да он и не бывает в нашей крепости, – добавил гость.
Брат Тибо озабоченно наморщил лоб.
– Кстати, о вашей крепости. Часто ли на нее нападают мавры?
– Не реже одного раза в год, – не стал кривить душой Бертран. – Мы всегда настороже, и, пока я комендант Обстакула, крепость останется неприступной.
Он перевел дух и, окинув Жаветту и монаха пристальным взглядом, спросил:
– Так вы отдадите мне Азалию?
Как не старался Бертран держать себя в руках, ему не удалось скрыть своего волнения. Его руки слегка дрожали, а глаза потемнели до черноты.
– Нам надо подумать, – ответила Жаветта.
– Да, мессир, нам надо подумать! – поддержал ее сын. – Мы, конечно, благодарны за оказанную нам честь, но судьбу нашей девочки нельзя решить за несколько часов.
Гость прибодрился.
– Хорошо, я приеду к вам за окончательным ответом на Крещение.
– Но до Крещения всего девять дней, – отозвалась Жаветта
– Их должно хватить.
– Пожалуй, что должно, – решил монах.
Бертран вынул из-за пазухи, свернутый в свиток пергамент.
– Здесь записаны мои обязательства перед будущей женой.