заметно оживился, сам выбрался из лодки, велел сыновьям идти за собой.
Вышли на просторную поляну. С ней открывался вид на другой берег, на пологую сопку. Лесистый склон прорезала широкая, будто специально прорубленная полоса. Над сопкой возвышалась плоская базальтовая скала.
– Отстой, – пояснил отец. – Лось там от волков спасается. Чуть серые пугнут его, он этой полосой летит наверх, забегает на камень и как в крепости.
Мальчишками они часто ходили с отцом в тайгу. Однажды видели, как волки взяли сохатого. Гнали, видно, долго. Волки вывалили языки, хватали снег. Лось тяжело раздувал бока, норовил вырваться с открытого места, добраться до сосняка, чтобы хоть сзади обезопасить себя. Звери не видели людей и живым клубком из рогов, копыт, оскаленных клыков, хвостов, рычанья и тяжёлого дыхания катились прямо на них.
Мальчишки перепугались, прижались к отцу, торопили перестрелять волков. Отец медлил, чего-то ждал. И дождался. Самый нетерпеливый молодой волк прыгнул на лося, норовя вцепиться ему в горло. Мгновением раньше лось выбросил переднюю ногу и копытом кремнёвой твёрдости проткнул волка через грудную клетку насквозь.
Повисший на ноге труп сковал лося. Он никак не мог его стряхнуть. Волки не упустили удобный момент, с двух сторон вцепились ему в горло, в пах, и лось рухнул. В тот же миг отец вскинул двустволку и двумя выстрелами уложил двух волков. Пока перезаряжал, стаю словно ветром сдуло.
Когда они подошли, лось ещё дышал. Отец достал нож, полоснул ему по горлу. Домой они вернулись с тремя волчьими шкурами и горой лосиного мяса. Потом долго вспоминали и рассказывали друг другу, как они втроём еле сдёрнули волка с лосиной ноги.
Евстафий предусмотрительно захватил лётную карту, компас. Сейчас внимательно разглядывал линии высот, извилистые ниточки рек, ручьёв.
– Мы здесь, – ткнул он в квадрат с голубым кругляшком, – а перед нами ключ Венчальный.
На карте красным карандашом был прочерчен маршрут их полётов из города гидростроителей Усть-Улыма в районный центр с коротким и непонятным названием Чуя.
Оказывается, братья летали в этих местах. Всего-то в шестидесяти километрах от Венчального. На их АН-2 двадцать минут лёта. Может, даже пролетали над этой сопкой. Чем-то она показалась им знакомой. Профессиональная память лётчиков цепко схватывала ландшафт, ориентиры.
На краю поляны чернело пятно старого кострища. Под раскидистой елью высилась груда впрок заготовленных дров, заботливо укрытых пластами лиственичной коры.
– Благодать, рубить не надо, – порадовался Евстафий. – Тятя навалял, хоть баню топи.
– Нет, сынки, нынче дровишками займётесь всерьёз, – возразил отец. – Пошли, покажу, где инструмент храню.
Под еловым выворотнем лежали лопата, ведро, старательское сито, отдельно лучковая пила и топор, завёрнутые в плёнку. Отец велел всё забрать, идти за ним. Сыновья раньше не прекословили отцу, сейчас, глядя на его