Ася Май

Эфемерность


Скачать книгу

становится отвратительно визгливым.

      – Виктор? – мама заглядывает в комнату, брезгливо морщится от громких криков.

      – Не влезай! Слышишь, ты, щенок?! – отец тянет меня за воротник футболки, заставляя неловко подняться, встряхивает, бесцеремонно и грубо. – Тут нет ничего твоего, ты на это еще не заработал! Сидишь на моей шее, ешь мою еду!

      Воротник футболки трещит, и я с омерзением думаю о том, что она растянется. Больше нельзя будет ее носить, а ведь она была моей любимой…

      – Виктор! – мама трагически виснет на другой руке отца, драматично вскидывает печальное лицо, – Виктор, прекрати, оставь нашего сына в покое!

      Отец выходит из себя еще больше. От него кисло пахнет алкоголем, но сильнее его вывела ссора с мамой. Когда они вот так ссорятся, ему всегда необходимо выпустить пар, и обычно именно я попадаюсь ему под руку.

      Внутри все тяжело содрогается, я вновь ощущаю липкий детский ужас, не в силах противостоять этому напору, и лишь безропотно позволяю ему трепать себя, как старую безвольную тряпку.

      – Ты меня понял, ты, ничтожество?

      Отец игнорирует вопли матери, багровея все сильнее. В душе я надеюсь, что его голова лопнет, как перезревший помидор.

      – Ты еще даже себе на трусы не заработал, ты…

      – Да пошел ты!

      Я выпаливаю это быстрее, чем успеваю остановить себя, и отец тут же выпускает меня, точно его пальцы ослабели от шока.

      – Что ты…

      – Пошел ты, ублюдок! – уже громче возвещаю я, отпихивая отца, растерянного и беспомощного пухлого плюшевого мишку, а не дикого кабана.

      – Денис…

      – Сыночек! – мама вскидывает руки, ее лицо искажено печалью. Она раздражает меня, этой свой жалкой любовью, от которой она лебезит, точно запуганная собака, жалкой любовью ко мне, зависимой и нелепой любовью к отцу.

      – Вы оба, катитесь к черту! – я подхватываю рюкзак, вылетаю из комнаты, больно ударяясь плечом о косяк, и уже выходя из квартиры слышу их приглушенную, горькую ссору:

      – Это все ты виновата, если бы… Он бы тогда не был таким избалованным единственным ребенком, ты…

      – Прекрати! – мама почти визжит, скрывается за дверью спальни с громким хлопком.

      Они ругаются из-за аборта. Из-за абортов.

      Как будто не родившиеся дети призраками кружатся вокруг них, и потихоньку растаскивают их брак на ниточки.

      Улица встречает меня благословенной тишиной и приятной прохладой. Не родившиеся дети, образ кабана-отца, ползающая на брюхе псина-мать, все они остаются за спиной.

      Я иду по улицам, минуя осиротевшие детские площадки, печальные и пустые, яркие маяки круглосуточных пивнушек, пизанские башни старых сталинок.

      Я иду, пока ночь не сгущается вокруг меня темной чернильной пустотой, пока злоба и боль внутри меня не превращаются в ледяной расчетливый шаг.

      Пока я сам из испуганного и робкого подростка не превращаюсь в нечто иное.

      – Эй, ты! –