голос серебристый
Её, так радостно звучал,
Дом, наполняя звоном чистым,
А нынче, вдруг он замолчал.
Как будто тихо растворился
Среди безмолвной тишины.
Погасли яркой жизни искры,
Души красивые огни.
Уплыв в темнеющее небо,
Исчезнув средь небесных звёзд.
А Сашу повезли по снегу,
В санях крестьяне на погост.
Шла горько плача, рядом с возом,
Мать, с опечаленным отцом.
И с глаз их скатывались слёзы,
Как снег, на детское лицо.
20
Февраль, что был отмечен смертью,
Терзал Ивана много дней:
Он Сашу больше уж, не встретит,
Не улыбнётся больше ей.
Нет рядом Саши, чтоб коснуться
Её руки и в зал ввести.
Домой ей больше не вернуться.
Она в неведомом пути.
У ангелов она, быть может.
А может, просто спит во тьме.
Кто ей, и как теперь поможет,
Как помогали на земле.
Кто обласкает и приветит?
Кто оградит от страшных бед?
Как грустно жить на этом свете,
Где мрачно торжествует смерть.
Где жизнь лишь кажется красивой.
И как теперь на свете жить?
Зачем, как мог, он, бог всесильный
Такое зло вдруг, допустить?
21
Одолевали эти мысли
И мрачно заполняли ум.
Иван, как будто зависел,
Всем существом от страшных дум.
Вся жизнь в руках судьбы, казалась,
Едва заметным огоньком.
Порывом ветра жизнь сдувалась —
Кто позже, вспомнит вдруг о нём,
Когда сгорит он неприметно,
Мелькнув над тёмной мглой, небес?
Кто знает, может быть и в смерти
Смысл непонятный людям, есть?
Но почему она зловеще
Нас поджидает, среди тьмы.
От страха ум людей трепещет —
О смерти думают они.
И церкви всем напоминают,
Что вовсе смерть недалека.
Жизнь в колокольном звоне тает,
Уже не первые века.
22
Так думал он, Иван, отметив
Что он под знаком смерти жил.
В нём бог с понятием о смерти,
Единством мысли связан был.
Всю зиму в нём необъяснимо
Боролись чувства. Жизнь и смерть
В одно понятье бога, слились,
Даря то тьму, то яркий свет.
И лишь весной он вдруг оттаял
От мрачных и холодных дум,
В степи, где множеством проталин
С обилием грачей, чей шум
Сумел обрадовать Ивана,
Своим весёлым торжеством.
И солнце, чьё живое пламя,
Нашло горячий отклик в нём,
И ветер, явно потеплевший,
И синь небес и облака.
И даль дороги почерневшей,
И оживлённая река,
И под корягой шевеленье,
Уже проснувшейся змеи.
И трав зелёное явленье
Из мягкой сырости земли.
И первые, лихие свисты
Весёлых,