вычислил направление взглядов Эдди, взял руку Марины в свою, накрыл мягкой ладонью и, глядя на нее подернутым поволокой взглядом, проговорил:
– Сдаюсь, я полностью очарован тобой, Марина. Ты совершенно потрясающий слушатель, что является редкостью в наши дни. Сегодня все предпочитают говорить без умолку, лишь бы на них обратили внимание.
«Точно как ты», – мысленно усмехнулась Марина в то время как его следующая фраза достигла ее ушей.
– Давай потанцуем. Ты должна согласиться, я не приму отказа.
Джеймс потянул ее за руку с некоторой настойчивостью и Марине не оставалось ничего, кроме как послушно последовать за ним. Мужчина обнял ее за талию и уверенно повел в танце. Он оказался прекрасным танцором, но его рука, лежавшая внизу ее спины у основания копчика, отчаянно беспокоила Марину. Она не могла понять откуда появилось это неуютное чувство до тех пор, пока ее глаза не встретились с двумя сияющими холодом потемневшими изумрудами, излучающими негодование. Марина попыталась осторожно освободиться от рук Джеймса, но тот цинично усмехнулся и уверенно провел ладонью вверх по ее спине и обратно вниз.
Эдди едва не хватил удар прямо на сцене, когда он смотрел как Марину лапает другой мужик. Не какой-нибудь незнакомец, а чертов Джеймс Уинстон, – плейбой с определенной репутацией. Артист мысленно проклинал ту ночь, когда они встретились. И как они оказались за одним столом? Все это проделки Джозефа, Эдди не сомневался в этом. Он так расстроился, что забыл слова песни. Его голос сорвался, Эдди замолк на полуслове и замер в нерешительности, отчаянно сражаясь с самим собой, пытаясь отвести взгляд от танцующей парочки. Удивленная публика заполнила неловкую паузу аплодисментами, и Марина с облегчением отстранилась от своего партнера.
– Спасибо, Джеймс, это было прекрасно.
– Настолько прекрасно, что даже певец забыл как петь, – заливисто рассмеялся Джеймс, провожая ее к столику, в то время как его холодные глаза смотрели прямо в глаза Эдди Смайлза. Артист оставался стоять на сцене с нахмуренным видом.
Марина, в свою очередь, почувствовала облегчение, частично от того, что освободилась из цепких лап Джеймса, частично от того, что вечер подходил к концу. Сияя ослепительной улыбкой, которая могла бы расплавить радиатор, на сцене появился Джозеф Аристов.
– Дамы и господа, мне оказана честь завершить сегодняшний исключительно красивый и успешный вечер и объявить, что мы уже собрали невероятную сумму в пять миллионов долларов, которые спасут жизни сотням больных детей. Но у нас остался последний, самый уникальный лот, чтобы достойно завершить наш благотворительный вечер и увеличить сумму пожертвований.
Джозеф довольно усмехнулся и опустил руку на плечо Эдди, слегка похлопывая по нему. Артист напрягся и свел вместе брови, но неподвижная улыбка осталась на его лице.
– Дамы и господа, последний лот