удобствами они вспоминали словно далекий сон.
Мама уже не однажды им говорила, что они стали теперь совсем бедными, но они считали, что это всего лишь фигура речи. Взрослые, даже мамы, часто ведь что-нибудь говорят, ничего особенного не имея в виду. Ну, как бы просто, чтобы сказать. К тому же еда у них в доме всегда была, а носили они свою прежнюю хорошую одежду, которой у бедных людей не бывает.
Но однажды в июне случились подряд целых три мокрых дня. Прямые струи дождя лились, не переставая. Нечего было даже и думать выйти на улицу, а в доме настал жуткий холод. Зябко ежась, дети стали стучаться в мамину комнату.
– Что случилось? – спросила она.
– Я хочу, чтобы ты разрешила мне разжечь в камине огонь, – объяснила ей Бобби. – Я это сумею.
Мама ответила:
– Нет, дорогой мой утеночек, мы не можем себе позволить в июне топить камин. Уголь так дорог. А если вам холодно, бегите-ка на чердак и побеситесь там от души. Это наверняка вас согреет.
– Мама, но для камина нужно совсем немного угля, – попыталась ее убедить Бобби.
– И все равно это больше, чем мы себе можем позволить, – с веселым видом проговорила мама. – Ну же, бегите, мои дорогие. Я ужасно сейчас занята.
– Мама вечно теперь занята, – шепнула Филлис на ухо Питеру, но он ей ничего не ответил, а просто пожал плечами. Он думал.
Процесс этот, правда, вскоре прервался игрой в разбойничье лежбище на чердаке. Питер, естественно, был главарем, Роберта одновременно играла роль его верной подручной, всех остальных членов шайки и матери Филлис. А Филлис изображала прекрасную деву, взятую шайкой в заложницы, за которую вскоре был выплачен щедрый выкуп в виде большого количества конских бобов.
К чаю они спустились, раскрасневшиеся от беготни и жизнерадостные, как горные разбойники, которым досталась большая добыча.
Филлис намазала маслом хлеб и собиралась уже водрузить сверху солидную порцию джема, но мама воскликнула:
– Или джем или масло, милая. И то и другое вместе нельзя. Мы не можем себе позволить подобную роскошь.
Филлис без возражений съела уже намазанный маслом кусок, после него – еще один, с джемом, а Питер перемежал глубокие размышления глотками слабого чая.
Когда они вновь поднялись на чердак, он объявил сестрам:
– У меня появилась идея.
– Какая? – с вежливым видом поинтересовались они.
Ответ брата привел их в сильное замешательство:
– Я вам не скажу.
– Замечательно, – протянула Бобби.
А Филлис обиженно бросила:
– Не хочешь, не надо.
– Ох, эти девчонки, – устало выдохнул Питер. – Вечно они торопятся с выводами.
– Интересно узнать бы про мальчиков, – смерила его высокомерным взглядом Бобби. – А идеи твои дурацкие меня вообще не волнуют.
– Настанет день, и вы все узнаете, – с таинственным видом проговорил Питер. – Если бы вы сейчас сразу не начали ссориться, я бы успел