это пела женщина. И она грустила о своем возлюбленном, с которым была разлучена.
– Мы разные очень,
В любви лишь едины.
Даруют покой только страстные ночи,
Когда черных мыслей мелеют глубины…
Он невольно заслушался. И даже затаил дыхание, чтобы ненароком не выдать своего присутствия. Пение очаровывало, голос завораживал.
– Как в прошлом все ясно!
Забылось плохое.
Что память хранит – все на диво прекрасно,
А ныне ненастье и время лихое…
Женщина явно страдала от разлуки с любимым. И ее печаль была настолько сильной, что на глаза Игоря навернулись невольные слезы.
– Но прошлым и это когда-нибудь станет,
И встретим, гой еси, мы снова друг друга…
Игорь не выдержал и ступил на каменную лестницу, полукругом огибающую кирпичное строение и ведущую к реке. Он хотел увидеть эту женщину. Его сердце переполняли любовь и жалость. Если бы его так любили, то он пошел бы за своей возлюбленной на край света, преодолевая опасности и невзгоды…
Он неловко шагнул, споткнулся на краю ступеньки и едва удержался на ногах, наделав шума. Его услышали. Пение смолкло, кто-то тихо вскрикнул, раздался плеск воды. Когда он спустился по лестнице, то никого не увидел. Либо завораживающее пение ему почудилось, либо таинственная певица нырнула в Большую Невку, чтобы скрыться и остаться незамеченной.
– Не иначе, она, – произнес он, догадываясь, кто это мог быть. И место, и время были те самые, что ему назначили. – И что ее так тянет в воду?
Он испытывал досаду на самого себя. Никогда еще Игорь не переживал таких чувств, которые владели им, пока он слушал показавшийся ему поистине ангельским голос невидимой певицы. При одной мысли, что это никогда не повторится, ему хотелось плакать.
– Хватит прятаться, – почти сердито сказал он. – Это я. Выныривайте. Если вы хотели произвести на меня впечатление, то вам удалось.
В ответ раздался тихий смех, и из темной воды показалась светлая головка.
– Ничего такого я не хотела, – сказала женщина. – И не надо подкрадываться. А то всякое может случиться.
– С собой в воду утащите и утопите? – спросил он. – Меня предупреждали, что такое возможно. Но я не боюсь.
– Это почему же?
– Потому что я вам нужен. А с утопленника что возьмешь?
Женщина помолчала, как будто обдумывая его слова или борясь с искушением.
– Мне не нравится этот разговор, – наконец сказала она.
– Мне тоже, – признался он. – Простите меня. Я все еще не пришел в себя после вашего ангельского пения.
– Странные вы все-таки, люди, – почти с осуждением сказала она. – Что вам худо, то и мило. Запомните на будущее: берегитесь поющей русалки!
– Как сказал поэт, «всё, всё, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья», – блеснул Игорь знанием Пушкина. Он знал, что обычно на женщин это производит